Священная миссия, или как ощипать падшего ангела
Шрифт:
— Что ж, у тебя есть на это полное право, — господства поднялась, гордо расправив плечи, — но есть одно маленькое «но».
— Какое же? — снисходительно уточнил он, дернув уголком губ.
— Перед тем как отнять чью-то жизнь, ты обязан выслушать последнее слово приговоренного к смерти.
— Я не испытываю никакого желания выслушивать твои оправдания.
— А я не ищу себе оправданий, — недовольно возразила она.
Макс пристально посмотрел на нее, и его серо-голубые глаза налились гневом.
—
Ви невольно вздрогнула. На мгновение черты ее лица исказил испуг.
— Говори, ты же хотела высказаться, — твердо повторил он. — Так вот, я тебя очень внимательно слушаю. Я подчеркиваю, очень внимательно.
— Я… — начала было она, но тут же замолчала, с опаской взглянув в сторону прохода. Макс раздраженно вздохнул и с грохотом захлопнул дверь за собой.
— Так лучше?
Она благодарно кивнула.
— Ну? — нетерпеливо поторопил ее трибун. — Не тяни.
— Ну-у-у, — после недолгого молчания Ви, неприязненно взглянув на него, наконец, снизошла до ответа, — если бы твоя подопечная выполнила задуманное, нам не пришлось бы вести этот разговор. Я сделала все, чтобы этого избежать, но, к сожалению, из-за несвоевременного появления детектива Лоури у квартиры Палмера, все пошло совсем не так, как планировалось.
— Бедняжка, как же я тебе сочувствую.
— Прекрати ерничать! — вспыхнула она, заметив ухмылку на его лице.
— Давай, выкладывай, — пропустив ее упрек мимо ушей, рявкнул он, — чем тебе Микки помешал?
— Он все вспомнил, и начал собирать группу целеров вместе. Хотел, чтобы вы все вернулись, а я никак не могла этого допустить.
— Вот как, и чем же мы тебе так не угодили?
— Вы – совершенно ничем, но среди вас есть враг.
Макс недоуменно вскинул бровь:
— Ты имеешь в виду Уолтера?
— Ну, скажешь тоже! Глупость какая, — Ви с несколько наигранной веселостью натянуто рассмеялась. — Какой с него враг? Он просто еще одна пешка, как и Дункан. Их использовали лишь для того, чтобы показать всем полную несостоятельность твоего командования группой, на большее они не способны.
— Кому же это понадобилось? Не тебе ли, случаем?
— Нет, не мне.
— Тогда кому?
— Я не могу сказать.
— Да сколько можно-то ходить вокруг да около?! Тебе самой не надоело? — вновь разозлился он, бросив на нее свирепый взгляд. — Признай уже, наконец, ты слишком глубоко увязла во всем этом, и как только подвернулся удобный случай, воспользовалась им. Разбирательство тебе было не на руку, могли возникнуть неудобные вопросы. А так… а так все сложилось лучше некуда. Нет целеров – нет проблем, не так ли?
— Отчасти ты, конечно, прав, но не совсем.
Макс окончательно потерял терпение, поднял арбалет и направил на нее.
— Как же я устал от всего этого!
— Стой, стой, подожди, — не на шутку
— Неужто ты готова рассказать мне всю правду без утайки? — холодно уточнил он, и ей ничего не оставалось, как согласиться.
Не видя ничего, кроме его пальца на курке арбалета, Ви решительно произнесла:
— Готова.
— Ты точно в этом уверена?
— Да. Я все тебе расскажу, — обреченно вздохнула она, усаживаясь в свое кресло, — только пообещай мне одну вещь.
— Какую?
Будто нарочно, ровно в этот момент распахнулись двери, и ворвался возглас:
— Что здесь происходит?!
— Вы что, издеваетесь? — нервно рассмеялся Макс, оборачиваясь на голос.
— Что? — вбежавший толстяк невысокого роста, казалось, на мгновение опешил, но затем взревел. — Что здесь происходит, я вас спрашиваю?!
— Ничего особенного, Лу, — спокойно ответила Ви. — Мы просто разговаривали, вот и все.
— Вырезали всю стражу. Твою, между прочим! — зарычал он, захлебываясь от ярости. — И это ты называешь «ничего особенного»?!
Стиснув руки, она потупила взгляд. Не дожидаясь ответа, господства Лу развернулся и быстрым шагом направился к выходу. Остановившись на пороге, он громко и четко произнес, обращаясь к подоспевшим конвоирам:
— Всех целеров разместить в правом крыле цокольного яруса, каждого в отдельном помещении, чтобы находились в полной изоляции друг от друга. Обязательно проследите, чтобы они не покидали своих покоев до начала судебного заседания. Нарушителей запрета беспощадно и незамедлительно наказывать, чтобы у других даже мысли не появилось пойти по их стопам.
— Там же находиться невозможно, — возмутилась Челси. — Темно, грязно и сыро, словно в пещере.
— Для тебя готов сделать исключение, — зловеще процедил Лу. — Хочешь?
На какое-то мгновение в ее глазах промелькнул страх, но затем, упрямо вскинув подбородок, она произнесла:
— Да, конечно. Я была бы очень вам признательна.
— Ты хорошо подумала над тем, что сейчас сказала? — он надменно ухмыльнулся.
— Хорошо.
— Ну что ж, раз тебе не терпится загреметь в эргастул,[11] сейчас устроим.
Нервно сглотнув, Челси попыталась исправить ситуацию:
— Вы неправильно меня поняли, я совсем не это имела ввиду.
— Да-а-а?! А, по-моему, это ты не понимаешь, кому перечишь, — его лицо потемнело, кулаки сжались. — Ты кто вообще такая?! Кто тебе разрешил оспаривать мои решения?! Кто дал тебе пра…
— Довольно!
Лу разъяренно обернулся к тому, кто посмел оборвать его на полуслове.
— Ма-а-кс, — протянул он нараспев, и его губы искривились в едкой усмешке, — это, конечно, похвально, что ты за своих подчиненных стоишь горой, но было бы гораздо лучше, если бы ты сказал, где твой друг?