Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля
Шрифт:
С XVI–XVII вв. слово «корчма» в Московской Руси постепенно уходит из живого языка, его заменяет « кабак», происхождение которого тоже спорно, однако, по мнению большинства языковедов, нерусское. Кабак – питейное заведение, место казенной или откупной продажи спиртных напитков. Первый кабак появился в Москве в 50-х гг. XVI в., когда Иван IV Васильевич запретил продавать в Москве водку, а для опричников открыл это самое заведение. Все доходы от продажи хмельных напитков шли в казну. С 1555 г. кабаки стали появляться и в других городах, заменяя корчмы. В XVII в. было уже около тысячи. В 1746 г. они были переименованы в «питейные заведения», но название «кабак» приобрело нарицательное значение. В XIX в., после введения в 1863 г. государственной монополии на торговлю спиртным, словом «кабак» стали называть казенные винные лавки.
Главной
В 1550 г., когда Ивану IV Васильевичу стукнуло 20 лет, его соседу, великому князю литовскому и королю польскому Сигизмунду II Августу, был подан трактат «О нравах татар, литовцев и москвитян». Автор Михалон Литвин свидетельствовал: «В Московии (Moscovia) же нигде нет кабаков. Посему если у какого-либо главы семьи найдут лишь каплю вина, то весь его дом разоряют, имущество изымают, семью и его соседей по деревне избивают, а его самого обрекают на пожизненное заключение. С соседями обходятся так сурово, поскольку [считается, что] они заражены этим общением и [являются] сообщниками страшного преступления. У нас же не столько власти (magistratus), сколько сама неумеренность или потасовка, возникшая во время пьянки, губят пьяниц. День [для них] начинается с питья огненной воды. «Вина, вина!» – кричат они еще в постели. Пьется потом эта вот отрава мужчинами, женщинами, юношами на улицах, площадях, по дорогам; а отравившись, они ничего после не могут делать, кроме как спать; а кто только пристрастился к этому злу, в том непрестанно растет желание пить. Ни иудеи (judaei), ни сарацины не допускают, чтобы кто-то из народа их погиб от бедности – такая любовь процветает среди них; ни один сарацин не смеет съесть ни кусочка пищи, прежде чем она не будет измельчена и смешана, чтобы каждому из присутствующих досталось равное ее количество. А так как москвитяне (Mosci) воздерживаются от пьянства, то города их славятся разными искусными мастерами; они, посылая нам деревянные ковши и посохи, помогающие при ходьбе немощным, старым, пьяным, [а также] чепраки, мечи, фалеры и разное вооружение, отбирают у нас золото…»(Литвин, 1994).
Увы, похоже, это – уже одно из последних свидетельств о выгодном отличии московитов от прочих народов по части злоупотребления алкоголем. 50-е годы XVI в. – это начало средневековой «эпохи перемен».
Былины сохранили еще одно слово, которое в ряде своих значений отсылает нас к древнейшим обычаям священной клятвы, «целовальник». Встречаемое в былинах, оно может указывать на время переработки первичного текста былин и закрепления его в том виде, как он дошел до нас [70] . Былинный содержатель кабака и продавец напитка целовали крест самому государю и обществу. Целование креста – христианское осмысление древних клятв на святилищах, на оружии и т. п., то есть с призыванием в свидетели чистоты своих намерений предметов с высоким сакральным статусом, а через них и богов.
70
Целовальник – в Русском государстве XV–XVIII вв. должностное лицо, избиравшееся из посадских людей или черносошных крестьян для выполнения различных финансовых или судебных обязанностей; участвовал также в полицейском надзоре за населением. Вступая в должность, целовальник давал присягу (целовал крест). Впервые целовальники упоминаются в Судебнике 1497 г., затем в уставных новгородских грамотах Василия III. Впоследствии, начиная с XIX в., целовальниками называют продавцов в винных лавках. Продавцы клялись не разбавлять водку и в подтверждение клятвы целовали крест.
К этому периоду нашей истории относится уже упоминавшийся «Стоглав» [71] – сборник постановлений церковно-земского собора, состоявшегося в 1551 г. в Москве. В самом же тексте памятника упоминаются и иные наименования: или «соборное уложение», или «царское» и «святительское уложение». Помимо митрополита и других иерархов церкви, руку к сборнику приложил сам Иван IV Васильевич (Емченко, 2000).
Текст «Стоглава» весьма интересен по многим причинам, а для нас сейчас важен тем, что, отталкиваясь от противного, то есть примечая все то, от чего предостерегает уложение, в тексте «Стоглава» можно найти множество недвусмысленных указаний на еще бытующую в народе вполне живую языческую традицию. Вот, например, свидетельство о том, что приносил народ в качестве треб по тому или иному жизненному поводу:
71
Название «Стоглав» утвердилось за этим сводом нормативных документов лишь в конце XVI в.
«Ответ о священном олтаре, ничтоже от брашен в жертвенник на не вносят. Глава 12. А в олтарь и в жертвенник по священным правилом пива и меду и квасу и браги и кутьи и хлеба и колачей и всякого брашна ни людских сокровищ не вносити, разве свещи и фимияна и служебного вина и просвиры и укропа и книг».
А вот очевидец перечисляет характерные как внутри монастырских стен, так и за их пределами напитки:
«Угощение гостя по старинному обычаю»: «По старине, когда на стол поставят есть, хозяюшка для прочищения глотки гостям по чарке водки, для лучшей кушать им охотки:» (лубок середины XVIII века)
«Глава 49… Братие, повинуйтесь наставником вашим и покоряйтесь, тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще, да с радостию cиe творят, а не воздыхающе. Такожде им духовным пастырем блюсти себе и всех о Христе братство от всякого зазора неподобного, наипачеже от пьянственнаго пития воздержатися. И во пьянство бы не упивалися, и горячего вина по монастырем не курити и не пити, и хмельного пития пив и медов не держати им. И пити квасы житные и медвяные, всякие кождо по своим обиходом, а от вин от фрянзских не возбраняются: нигде бо несть писано, что не пити вина, но токмо писано, не пити вина в пьянство. А еще где брящут фрязские вина, то в славу божию испиваю, а не в пиянство. Такоже и по особным монастырем и по девичим монастырем общим и особь сущим пьянственнаго хмельного пития не держати, а держати им квасы всякие по своим обиходом…»
Составители «Стоглава» сетуют:
«Вопрос 20. Да дети боярские и люди боярские и всякие бражники зернью играют и пропиваются. Ни службы служат, ни промышляют, и от них всякое зло чинится: крадут и разбивают и души губят. И то бы зло искоренити. И о том ответ. Благочестивому царю в царствующем граде Москве и по всем градом свою царскую заповедь учинити, чтобы дети боярские и люди боярские и всякие бражники зернью не играли и по корчмам не пили, и прочего зла не творили, и жили бы покрестьянски, и были бы довольни своими оброки».
В являющемся отчасти «восприемником» «Стоглава» Соборном уложении 1649 г. упоминаний о подобных языческих обычаях уже почти нет…
Рост производства и продажи напитков привел к распространению пьянства, и Иван IV Грозный под нажимом церкви принимает решение о запрещении продажи хмельных напитков, чтобы «не ключница водку бы делала».
Чугунную медаль «За пьянство», которую вручали пьяницам в знак общественного порицания, полагалось носить на шее (Государственный исторический музей)
Однако, как уже было сказано, для опричников и прочих служивых людей царь открывает особый дом на Балчуге, именуемый кабаком, где нередко в разгулах и попойках приближенных участвовал и сам Великий государь, «главный опричник» Всея Руси.
Доходы от кабака были внушительны, вследствие чего постоянно испытывавший нужду в деньгах царь принимает решение запретить крестьянам и посадским людям приготовлять домашнее хмельное питье и покупать напитки (в качестве «товара массового производства») только в царевых кабаках.
Иоганн Филипп Кильбургер оставил нам «Краткое известие о русской торговле, каким образом оная производилась чрез всю Руссию в 1674 году»:
«…О кабаках и ледниках. Все кабаки, винные, пивные и водочные кружала в пространном русском государстве принадлежат исключительно царю, и целовальники должны отдавать отчет приказу, называемым Большим приходом. От этого в кабаках редко находится хорошее пиво, и то продается дорого, хотя ячмень, солод и хмель дешевы. Но кабаков, как в Москве, так и в других городах и селениях, не слишком много.