Священное сечение

Хьюсон Дэвид

— Филиппо Виале. Высокопоставленное пугало из службы безопасности. Я думал, вы могли встречаться с ним в прошлом.

Она не промолвила ни слова. Фальконе вел себя очень необычно.

— Он присутствовал во время нашего разговора с Моретти. По правде говоря, именно он заправлял делами.

— Лео, ты не болен? — наконец спросила Тереза.

— Вполне здоров, — проворчал он. — Просто сбит с толку. Американцы велели мне сообщать им о ходе расследования. А Виале приказал докладывать ему о том, что делают янки.

Кроме всего прочего, мне нужно выяснить, что случилось с убитой женщиной, и позаботиться о том, чтобы такого не происходило впредь.

Он боялся. Нет, не совсем так. Фальконе не хватало уверенности в себе, что крайне пугало его.

Тереза извинилась. Не в характере Фальконе вдаваться в такие подробности. Странно, что он рассказал про человека из службы безопасности. Эти люди появляются и исчезают, словно призраки. Никто ничего о них толком не знает. Существует негласное правило игнорировать их присутствие и ни в коем случае не получать от них никаких приказов.

Она потянулась к папке с бумагами.

— Раз дело касается лишь вас одного, я буду кратка и точна. Сильвио, принеси киноаппарат.

Помощник исчез в комнате для хранения документов и вскоре вернулся с большим цифровым «Кэноном».

— Выключи свет.

Дрожащими руками Сильвио повесил экран. Она взяла аппарат, подключила к проектору и начала показывать снимки.

— Знаем ли мы, кто была эта туристка? — спросила Тереза.

— Нет, — ответил Фальконе. — Нам известно лишь ее имя. Отель, где она проживала. Разве это имеет какое-то значение? Помните, Липман говорил, что убийца выбирает свои жертвы совершенно случайно. Единственным связующим звеном является то, что все они американские туристы.

— Я знаю. Но чем занималась эта женщина? Кто она по профессии?

Фальконе покачал головой:

— Не имею ни малейшего представления. И вряд ли нам удастся установить это. Липман записал в ее деле, что она разведенная из Нью-Йорка. О профессии ничего не говорится. Вообще нет никаких деталей.

— Да, не густо.

Тереза выбрала снимок туловища убитой и нажала на кнопку увеличения. Фальконе следил за ее движениями.

— Конечно, мне бы лучше работать с телом, однако стараюсь изо всех сил. Смотри вот сюда.

Тереза показала шрам на левой стороне живота.

— Аппендицит? — спросил Фальконе.

— Шутишь? — удивилась она. — Какой хирург оставит шрам такого размера после операции по удалению аппендикса? Если бы такое сделали в Штатах, бедняжка подала бы на них в суд. Получив несколько миллиардов в виде компенсации, она могла бы купить весь Рим с потрохами.

Фальконе мрачно взглянул на Терезу:

— Итак…

— У меня нет тела. Я не могу должным образом рассмотреть Шрам при подобающем освещении. Невозможно установить, что находится под тканью. Спасибо вам большое, спасибо, спасибо…

— Так что же это такое? — прервал ее Фальконе.

— Могу лишь догадываться. Я считаю, это след пулевого ранения. Причем, судя по размеру пораженной области, стреляли с близкого расстояния. Счастливая. Она могла бы и не выжить.

Недоумение отразилось на лице Фальконе.

— Рана от пули? Как давно в нее стреляли?

Тереза провела пальцем по снимку.

— Не могу сказать точно. Более трех лет назад. В любом случае она уже была взрослым человеком и ее рост прекратился. Вот все, что я знаю. Конечно, все прояснилось бы, будь у нас медицинская карточка американки. Как ее звали?

— Маргарет Кирни, — ответил инспектор. — Янки не дают нам никаких медицинских справок. Ты же сама видела, какие они.

— Преступление совершено в Риме, Лео! — Тереза повысила голос. И уже не могла остановиться. — Почему нами так помыкают, будто мы не заинтересованные, посторонние лица?

Фальконе происходящее нравилось не больше, чем Терезе.

— Может быть, все зависит от последней жертвы. Ею стал американский дипломат. Да какой смысл задавать им вопросы? Надо приспосабливаться к обстоятельствам. Или ты считаешь, что я должен вернуться в кабинет Моретти и попросить его произвести необходимые нам перемены? Ты в самом деле полагаешь, что он вправе принимать такие решения?

— Не знаю. — На мгновение она ощутила чувство вины из-за того, что выставила Фальконе виновником происходящего. Бессмысленно обрушивать на него свой гнев.

— Больше у нас ничего нет? — спросил он. — Только пулевое ранение? И что же дальше?

Тереза взглянула на Сильвио Ди Капуа, который покачивался на каблуках своих маленьких, хорошо начищенных английских ботинок.

— Принеси веревку, Сильвио. И волосы.

Он ушел и вскоре вернулся с двумя пакетами.

Тереза Лупо взяла первый из них.

— Я совершенно невинным образом сняла веревку с шеи женщины. Янки нуждались только в теле. Эта штука им вряд ли понадобится.

Веревка внутри пакета походила на свернувшуюся змею.

— Он воспользовался веревкой? — спросил Фальконе.

— Это похоже на веревку, — ответила Тереза, потом взяла материал в руки и размотала его. — Но после того как мы разделяем его…

Фальконе с удивлением смотрел, как объект распускается в ее умелых пальцах.

— Узнаете форму?

Перед ними находился мальтийский крест наподобие того, что показывала Эмили Дикон в священном сечении. Почти один к одному.

— Он вырезал его из материи, а потом убивал им людей? — удивленно спросил Фальконе.

— Возможен и такой вариант. Материя очень крепкая и, кажется, выделанная. Я попросила судебных медицинских экспертов взглянуть на нее.

Фальконе нахмурился:

— Не понимаю, что это нам дает.

— Терпение, Лео. Посмотри сюда.