Священные холмы
Шрифт:
Никого не заметив, она стремглав ринулась на второй ярус дома, в покои госпожи Дейдре.
Не успела Корри войти в покои госпожи, как Мойриот бросилась ей навстречу. Девочка опередила её, выпалив на одном дыхании:
– Всё получилось… Младенец здесь, в мешке. Послание будет доставлено в Армаг.
Мойриот развязала мешок и достала сына кузнеца, отряхнув его от прилипших кусочков мха и мороженых ягод рябины.
– Ребёнок слабенький, видно сразу… Долго не проживёт.
Она быстро, ловким движением перепеленала его в господские пелёнки и подошла к Дейдре.
– Твой сын, госпожа.
Леди Мак Ройх приподнялась на ложе.
– Этот несчастный комочек заменит моего Сетанту? – с недоверием спросила она.
– Да. Так надо, поверь мне…
– Хорошо… – Дейдре взяла приёмыша на руки. – Ребёнок почти ничего не весит, да и бледный он какой-то…
– Его мать умерла от родовой горячки, – пояснила Корри. – И вряд ли ему уделяли внимание.
Мойриот посмотрела на Сетанту, лежавшего на пуховой подушке. Мальчик был явно не чета своему «двойнику»: и крупнее, и цвет кожи у него был розоватым, а не синюшным.
Дейдре волновалась:
– Прошу тебя, Мойриот, будь с ним осторожна.
– Я дам ему совсем немного сонных капель. – Заверила Мойриот. – А когда он заснёт, спрячу в корзину с платьями.
На следующее утро Морран и его приспешники бесцеремонно ворвались в покои Дейдре. Один из друидов с важным видом развернул свиток и зачитал:
– Леди Тальтиу Мак Ройх! Священный совет друидов считает, что бастард, отец которого неизвестен, не может унаследовать Дундалк и земли Муиртемне. Священный совет также считает необходимым забрать твоего сына Сетанту и принести в жертву богам, дабы их умилостивить. Таково наше решение!
– Что вы себе позволяете? – возмутилась Дейдре и, несмотря на слабость и недомогание, начала наступать на друидов. Те сохраняли спокойствие и взирали на женщину с каменными лицами.
– Решение Священного совета друидов не может быт оспорено! – холодно заметил Морран.
– Ты затеял это, чтобы погубить наследника! – взорвалась Дейдре в приступе яростных обвинений. – Ты прикрываешься волей богов, дабы достичь власти! Всем известно, что ты ненавидишь моего отца, оллама Улады! Наконец представилась возможность отомстить ему!
– Думай, что хочешь! – высокомерно сказал Морран. – Здесь тебе не Армаг! Ты – в Дундалке! И я – регент! Лэрд Фергус не заступиться за тебя, он мёртв! Так, что веди себя смирно, иначе прикажу бросить в темницу! И мои воины не вспомнят, что ты – дочь оллама. Забирайте ребёнка!
К младенцу подошла Руада, стоявшая всё это время поодаль, около двери, наслаждаясь унижением и горем Дейдре.
– Отродье! – фыркнула она, глядя на мальчика. – И вряд ли ты узнаешь: кто твой отец?
Руада умышлено провоцировала Дейдре, надеясь, что она не выдержит и во всеуслышание признается, что мальчик рождён от короля Конайре и она, ныне леди Мак Ройх, была всего лишь наложницей. Но Дейдре выдержала, не сказав ни слова. Она буквально задыхалась от гнева, но не доставила удовольствия Руаде.
Когда бывшая наложница взяла ребёнка на руки, Дейдре лишилась чувсвтв. Мойриот и Корри бросились к ней, пытаясь привести в сознание.
Руада подошла к Дейдре, специально перешагнула через неё и лишь потом удалилась…
Все последующие дни Дейдре не покидала своих покоев. Мойриот и Корри постоянно находились рядом.
Мойриот была уверена, что Морран и Руада не удовольствуются смертью младенца, а доберутся и до Дейдре. Она внимательно осматривала каждое блюдо и принюхивалась к вину и воде, рассчитывая на своё острое обоняние, пытаясь, таким образом, обнаружить в пище яд.
И она не ошиблась: вино было отравлено. От него исходил едва уловимый сладковатый, не характерный запах. Мойриот тотчас вылила содержимое кувшина в очаг.
– Вино отравлено. – Пояснила она.
Дейдре и Корри вздрогнули от страха и начали молить Дану о спасении.
– Неужели мой отец не получил послания? – обратилась Дейдре к Мойриот. – Отчего он медлит?
Мойриот не знала, что ответить. Теперь счёт шёл не на дни, а на часы. Она больше не могла давать Сетанте сонные капли, это было не безопасно. Дейдре же кормила младенца грудью, как только он начинал издавать звуки, по-прежнему лёжа в корзине с платьями, – самом для него безопасном месте во всём Дундалке.
Мойриот для себя решила: если оллам не появится в ближайшие день-два, ей придётся действовать самым решительным образом. Надо выбираться из краннога, да и вообще их Дундалка.
Она сожалела о том, что прибыла в Дундалк, если можно так выразиться – налегке, не прихватив собой ничего из магических атрибутов. Как бы они теперь ей пригодились! Да туманами она, увы, не могла управлять – стояла зима.
Мойриот решилась на последний шаг: подбросила побольше яблоневых поленьев в очаг, увы, ясеня в кранноге не нашлось. Огонь разгорелся с новой силой. Затем женщина ножом рассекла себе запястье и поднесла кровоточащую руку к огню:
– Оллам!!! Услышь меня! Твоя дочь – в опасности!
Мойриот сидела у окна, с жадностью вглядываясь в линию берега, всё ещё надеясь увидеть прибывающий кортеж оллама. Но перед её взором беспрестанно сновали горожане, воины, крестьяне из предместий, различные повозки, но, увы, оллам не появлялся.
Она встала с табурета и прошлась по комнате, пытаясь сосредоточиться, взять себя в руки и обдумать план действий. Но по всему получалось, что осуществить задуманный побег не просто. Ведь, если они потерпят неудачу, то в руки регента попадёт истинный наследник Ульстера, да и Дейдре вряд ли сможет в таком случае рассчитывать на его снисхождение. Морран одним махом с большим удовольствием расправится с ними обоими.
Сетанта завозился в корзине и издал едва различимый писк. Корри взяла младенца на руки, он почти проснулся и высовывал изо рта язык, пытаясь поймать материнский сосок, дабы, наконец, насытиться.
Дейдре распустила шнуровку на платье, приняла Сетанту и приложила его к груди. Он с удовольствием захватил долгожданный сосок и с жадностью начал его сосать.
Корри в это время стояла около двери, прислушиваясь к каждому шороху, доносившемуся извне.
В это время наследник насытился, зевнул и… промочил пелёнки.