Священные холмы
Шрифт:
– Но как быть со свитком? – Мойриот выказала озабоченность.
– Думаю, я справлюсь с Мангором и своими учениками. Увы, не всегда удаётся достичь взаимопонимания в наших рядах.
На следующий день, ранним холодным утром, когда ещё бело-голубая изморозь сковывала землю, Мойриот приказала заложить тёплую повозку и по велению оллама направилась в Ульстер.
Дорога была не близкой и заняла почти три дня, повозка неспешно двигалась по замёрзшей дороге. Наконец Мойриот увидела вдалеке очертания горной гряды Керри, а среди её отрогов – озеро Лох-Керри, поблескивающие на солнце тонким слоем льда. Теперь до Дундалка оставалось менее двух лиг пути.
Женщина посмотрела на сокола, своего верного гонца, смирно сидевшего в клетке. Он нахохлился от холода.
– Что замёрз, мой помощник? Но ничего осталось совсем немного, и мы сможем согреться, отдохнуть и утолить голод.
Появление Мойриот в Дундалке было полной неожиданностью. При подъезде к кранногу стража внимательно осмотрела её повозку, особенно подозрительно покосилась на сокола.
Мойриот сразу поняла: что-то здесь не то… Она ещё не подозревала, что верховный друид Морран решил воплотить свой коварный план и завладеть наследством лэрда Фергуса. Поэтому он, как регент приказал стражником осматривать все прибывающие повозки, ибо в душе его ещё шевелились сомнения: а вдруг лэрд Фергус жив? И это письмо лишь – проверка его, Моррана, лояльности к господину? Или того хуже – козни оллама?
Мойриот, почувствовав неладное, улыбнулась.
– Я – опытная повитуха. Оллам просил меня принять роды у госпожи Мак Ройх. А это, – она кивнула на клетку с птицей, – мой домашний питомец. Мы, повитухи, часто заводим различных животных…
Стражники несколько успокоились и расслабились.
– Это хорошо, что ты – повитуха. Госпожа стала очень слаба после смерти лэрда, того гляди родит в любой момент. – Сказал один из них.
Мойриот удивлённо вскинула брови: ни она, ни оллам ничего не знали о смерти лэрда Фергуса.
– Ничего, я буду рядом, и всё обойдётся. – Заверила женщина.
Слуги распрягли её повозку, лошадей же отвели на конюшню. Затем вынули из повозки немногочисленную поклажу и направились в кранног вслед за повитухой.
Мойриот буквально ужаснулась, когда увидела Дейдре. Прошло почти полгода, а она – уже снова вдова… Конечно, Мойриот не подозревала о печальной участи лэрда Фергуса, когда убеждала Дейдре принять знаки его внимания и выйти за него замуж. Теперь же новоиспечённая повитуха не знала: права ли она была тогда летом в Армаге? Или всё же стоило возразить всесильному олламу?
Дейдре сильно осунулась, ручки стали тоненькими, словно ниточки, под глазами залегли чёрные тени… Ноги влезали только в меховые брогги, так как носить другую обувь мешала сильная отёчность.
При появлении Мойриот, Дейдре бросилась к ней, не помня себя от радости.
– Дану услышала мои молитвы – и вот ты здесь!
Женщины обнялись.
– Я разделяю твоё горе, Дейдре. Увы, но о смерти лэрда Фергуса ничего не известно в Армаге.
Вдова потупилась. Мойриот заметила, что у той глаза влажные от слёз.
– Послание от лэрда пришло сравнительно недавно. Вероятно, печальные новости ещё не достигли Армага и Эмайн-Махи. Но главное – ты в Дундалке. И мне теперь не страшно рожать… Знаешь, я постоянно вижу дурные сны…
Мойриот насторожилась.
– Какие? Расскажи мне.
– Мне снится, будто друиды забирают у меня ребёнка и приносят его в жертву. Я просыпаюсь в слезах. Корри не отходит от меня, даже спит у моих ног. Это единственный близкий мне человек в Дундалке. Но всё равно, несмотря на её постоянное присутствие, когда я очнусь ото сна – меня охватывает страх…
– Я постараюсь разобраться в твоих снах. – Пообещала Мойриот. – И лучше, если я расположусь в твоей комнате.
Дейдре немного оживилась.
– Конечно! Я прикажу занести твои вещи приготовить тебе постель.
– А сейчас, позволь я осмотрю тебя… Поверь мне, это необходимо – я должна правильно подобрать травы для целебного отвара. – Сказала Мойриот.
Дейдре покорно показала Мойриот ноги, грудь и низ живота.
– До родов осталось дней пять-семь. – Заключила «повитуха». – Необходимо всё это время пить отвар. Я привезла с собой множество трав и займусь его приготовлением тотчас же.
Мойриот не ошиблась со сроками: в один из холодных зимних вечеров Дейдре почувствовала схватки. Корри тотчас помчалась на кухню передать распоряжение повитухи: нагреть воды и готовить чистые пелёнки.
Схватки продолжались до утра, женщина совершенно измучилась, но ребёнок не желал покидать её чрева.
– Ничего не понимаю… – призналась Мойриот. – У меня складывается впечатление, что кто-то не хочет, чтобы этот ребёнок появился на свет. Плод лежит правильно, воды уже отошли…
Дейдре вся в холодном поту металась на ложе. Корри стояла рядом и потихоньку плакала.
– Я знаю… я знаю… – всхлипывала она.
– Говори яснее: что ты знаешь?! – прикрикнула Мойриот на девочку, теряя терпение.
– Я знаю, что Руада, бывшая наложница лэрда, ненавидит мою госпожу… Она способна на любую подлость… Так говорят все служанки…
Мойриот задумалась.
– Возможно… Мне не приходилось сталкиваться воочию с подобным случаем, но я знаю, что при помощи магии можно погубить и роженицу, и не родившегося ребёнка. Корри, подай мне вот ту корзину…
Девочка тотчас метнулась в указанном направлении.
– Здесь их три. Какую именно? – уточнила она.
– Отделанную синей шерстяной тканью. Неси её сюда, ставь на стол… Сейчас мы поможем будущему наследнику Тары появиться на свет.
Мойриот откинула плетёную крышку, обтянутую тканью и извлекла из корзины несколько предметов. В её руках блеснул кривой нож, чем-то похожий на ритуальный. Корри охватил страх, она зажмурилась.
– Не стой столбом! Помоги мне. – Мойриот ножом разрезала нижнюю рубашку Дейдре. Та не сопротивлялась, у роженицы просто уже не было сил. – Разорви рубашку на полоски и свяжи их между собой.