Священные основы нации
Шрифт:
И для Пифагора апофеоз человека заключался не в виде погружения в состояние бессознательности, а в виде творческой деятельности в божественном сознании, а божественное сознание, как мы помним, относится к нуминозной силе, давшей начало народу.
2. Народы и их Боги.
Таким образом, всякая нация, являясь идеей, мыслью Бога, есть объективная целостность, со своим организмом, душой, памятью и духом, со своей плотью и кровью. Как всякая целостная сущность, нация является соединением материи и формы, где последняя - это божественный замысел, мысль, которая, разворачиваясь во времени, представляет собой судьбу нации, её историческую роль, но историческую не в мирском понимании, а во вселенском, космическом масштабе, мифическую роль, земное свершение некогда, у истоков времён, заключённого между Богом и определённым народом священного союза. Вся мифология, фольклор, традиции и обряды, весь коллективный мистический опыт нации, выраженный в её преданиях, верованиях, сказках - свидетельства этого союза, его закрепление и утверждение во времени. Каноны мышления и моральные устои, формы эмоциональных реакций и стереотипы поведения, господствующие в каждой нации, - следствия заключённого с Богом союза и установленных этим союзом законов. Не вступая в область теологической казуистики, даже вовсе не затрагивая вопросы божественной сущности, а оставляя эту прерогативу на долю богословия, сами же оставаясь в строгих рамках эмпирики и рассудка, даже и тогда мы не сможем отрицать связь человека с Богом. Даже самые закоснелые материалисты должны признать существование этой связи, по крайней мере, в качестве психического феномена. В этом смысле, как явление психики, феномен душевной жизни, эта связь неоспорима. И уже только в этом качестве она имеет мощнейшую, поистине нуминозную
Этот союз, заключённый между Богом и человеком, - результат героических усилий человеческого духа и работы человеческого разума, результат, достигнутый у мифических истоков времени теми поистине святыми праотцами народов, чья судьба, преодолев высшую ступень - личность, перешла в область сверхличного, в мифологическую область нуминозных образов, став сверхличным, типическим образцом, судьбою нации. Ценою этих усилий и этой работы человечество смогло осознать и сформулировать то, что предназначено ему свыше: смысл, значение, цель и средства её достижения. Данное изначально, это божественное предназначение и обетование, связующее физический, душевный и духовный миры, представляет собой саму жизнь, её образ, законы и условия, первичный и неизбывный опыт, которому подчинено и которым обусловлено существование всех причастных к нему людей, унаследовавших его по праву рождения. Непознанное и бесформенное, оттого пугающее и сверхъестественное, это наследство пребывает в области бессознательного, в самой природе психического. Если эта связь с Богом осознана, если наследство ассимилировано личностью, оно даёт ей великую духовную силу, просветляет разум и наделяет существование смыслом. Если же нет, то его влияние, не теряя силы, не имеет, однако, направления и формы; сила его, не укладываясь в категории добра и зла, действует непредсказуемо и слепо.
Каждая нация заключает подобный союз с высшими силами. По существу, без такового общность людей остаётся механическим соединением, историческим или политическим союзом, союзом сугубо мирским, а потому временным и неустойчивым, союзом, заключённым между людьми и имеющим человеческую, преходящую и шаткую основу. Нацией подобный союз именоваться не может, и какой бы мощной инфраструктурой, экономическими или патриотическими объединяющими мотивами этот союз ни обладал, его судьба предрешена, он обречён на ту же участь, что и всякий искусственный, не имеющий духовного содержания продукт человеческой деятельности. [8] Тем хуже, если его существование не только лишено духовной санкции, но идёт в разрез с божественной волей, если он был создан путём уничтожения какой-либо естественной, то есть полноценной нации, а значит, вопреки воли её богов и с нарушением существующего между этой нацией и её богами союза. В мировоззренческой системе этой нации такие поработители прокляты, вся нуминозная энергия, которой насыщена исконная для этой нации земля, будет направлена против них. Своих же богов, своей духовной силы и помощи небес рукотворные образования не имеют.
8
Христианская догматика не отрицала существование этнических божеств, национальной силы, однако определяла ее как отрицательную, демоническую, ложную, от которой каждый христианин должен отречься.
Итак, всякая нация заключает свой союз со своим Богом, союз Бога и человека, определяющий духовные ориентиры и тем самым, с одной стороны, формирующий восприятие и мышление, с другой же, налагающий на всякую душу определённые обязанности, взамен давая обетование священного Исхода, открывая врата в Рай и ставя на пути к нему указатели и знаки. Общепринято мнение о том, что различие религий, национальные отличия в восприятии и выражении богооткровенного опыта - следствие различий в душевном складе народов, в природе и характере их натуры, через призму которой они постигают Бога. Однако столь же правомерна и обратная связь: различие в психическом облике и менталитете наций задано свыше и выражает собой ту самую идею, мысль, которой эта нация является в божественном разуме. Здесь, в первую очередь, следует, насколько это возможно, дифференцировать понимание божественного, во-первых, как абсолютной реальности и, во-вторых, как психического феномена, иными словами, отличать Бога от мысли человека о Боге. Во втором случае божественную, нуминозную реальность следует понимать как образную проекцию глубинных событий в человеческой душе, которую, таким образом, должно считать источником этой реальности. Однако таким рассудочным образом картину мироздания не исчерпать, поскольку трудно не задаться вопросом о том, что есть источник самой души, откуда берутся в ней все эти события и образы. Поэтому, с учётом упомянутого выше различия Бога как такового и бога как феномена душевной жизни человека, связь между человеком и Богом является взаимозависимой; это - двусторонний союз. Такова же, например, связь человека с миром, взаимозависимая связь, в которой едва ли возможно найти начало и конец, отличить причину от следствия. В какой мере представление человека о внешней действительности зависит от форм его восприятия и мышления, а в какой спровоцировано самой действительностью, сказать по-прежнему нельзя. То, что в лингвистике называется наивной картиной мира - явный тому пример, когда представление о мире формируется языковой системой, сформированной в соответствие с представлением о мире и являющейся его отражением в восприятии человека, восприятии, обусловленном языковой системой.
Так, всегда имея ввиду различие между божественной реальностью и представлением о таковой и памятуя взаимную между ними связь, становится вполне очевидно, что ни в коей мере не противоречит ни единству мироздания, ни общности законов человеческой жизни тот факт, что каждая нация имеет свои собственные не только взаимоотношения с Богом и миром божественного, не только свой собственный Космос, подобие которого она воссоздаёт на земле, но и, условно говоря, свой Рай и свой Ад. Что касается объективного положения вещей, если о таковом вообще возможно говорить в данном отношении, то мы бы выразили его евангельской фразой "по вере вашей да будет вам". Обоюдный завет нации с Богом - это, прежде всего, представление о некоей цели и о смысле бытия как стремления к этой обетованной цели. Проще говоря, это - учение о спасении души. Так как целью в таком случае может быть не только спасение души в индивидуальном проявлении, но и спасение души общей, национальной в коллективном воплощении. На протяжении тысячелетий наиболее духовно одарённые и чуткие представители нации шаг за шагом продвигаются к осознанию и выражению законов и принципов заключённого нацией союза с богом. Не чем иным как описанием истории такого осознания есть Ветхий Завет. В большей степени, нежели религия, ныне утратившая свою нуминозную сущность, вышедшая из человеческой души на поверхность гуманитарных абстракций или вовсе завязшая в политических амбициях, - в куда большей степени душа нации, её коллективная память, мифология, фольклор, традиции и обряды хранят добытые сподвижниками национального духа заветы и законы некогда установленного и с тех пор всегда живого, нерушимого союза. Бессознательные сферы души, где хранятся архетипические первообразы и так называемые архетипы трансформации т.е. типичные ситуации, средства и пути, представляют собой содержание этого завета, суть связи души человека с богом, однако, содержание это бесформенно и, чтобы быть осмысленным, ему необходима форма той или иной мысли, идеи, образа. Именно этими формами и является всё мифологическое и мистическое наследие нации, в совокупности своей представляющее весь опыт жизни как таковой, опыт, отображающий первоначальный опыт жизни божественной. Эти образы и идеи выступают для нации своеобразными ориентирами и указателями на пути к обетованной цели - к Раю, к блаженству и успокоению души. Очевидно, что различные указатели ведут различными же путями и в итоге приводят к различным целям.
Поскольку подобные представления о безусловных ценностях идут из архаических глубин души, имеют нездешнюю природу и подразумевают нездешние же цели, то рассматривать их нужно безотносительно благоприобретённых канонов общечеловеческой нравственности, этики и гуманности, с которыми они несовместимы, как несовместимы с ними Бог, природа и судьба. Здесь имеется в виду совсем иное, не прагматическое и не гуманистическое, а высшее, стихийное, космическое понятия блага, ничего общего не имеющее с обывательским представлением о добре, благополучии или выгоде. Само собою разумеется также то, что эти священные, укоренённые в духовном мире представления имеют неизмеримо большую убедительную и побудительную силу,
Итак, божественный завет, дающий духовные ориентиры, представление о смысле бытия и значении предметов, явлений и событий, формирующий мировоззрение, этот завет, соответственно, обуславливает каноны мышления, формы и образы эмоциональных реакций, так называемые коллективные представления, образцы и стереотипы поведения, иными словами, образ жизни в полном смысле этого слова. Этот образ, эти представления и паттерны, явно или нет, подразумевают под собой высшие цели, судьбу души, они основаны на представлении о Небесах, о награде, об успокоении, о Рае, своём для каждой нации. Никак не будучи связаны с рассудочными категориями, прагматическими целями и личными интересами, зачастую им противореча, эти способы поведения и мышления инстинктивны, это - архетипы, унаследованное достояние предков, лежащее в бессознательной области психики и обуславливающее инстинктивное поведение и субъективные реакции современного человека. Юнг называл их "нумииозными императивами, авторитет которых издревле стоял куда выше человеческого рассудка". Это - голос, идущий из временных и душевных глубин. В этом смысле очень интересна трактовка Юнгом такого тонкого и загадочного феномена, как совесть, vox Dei, глас Бога, ведущий человека к обетованной цели - в Рай. Совесть - это не этический закон, и продиктована она не моральным кодексом и не взаимоотношениями личности и социума, совесть - это реакция души, архетипическая эмоциональная реакция, наследие предков, закон союза души человека с Богом. Совесть - это глас Бога, следовательно, глас предков и, соответственно, субъективный голос, идущий из бессознательного, а не навязанный извне общественными устоями или межличностными отношениями. Этот голос, обладая, как и всякий архетип, нуминозной силой, энергией священного образца, оказывается сильнее не только общественных, но и личных интересов, поскольку подразумевает благо высшего, сверхличного порядка. Таким образом, можно сказать, что каждая нация имеет и свою совесть, глас Божий, обращённый лично к ней и ведущий её к её особой цели - в свой Рай. Повторюсь, что такое кардинальное, поистине космического масштаба отличие между нациями следует понимать вне категорий морали или гуманности. Это ни хорошо, ни плохо, это - факт, данность, имеющая под собой причины и цели не человеческого, не цивилизованного, а божественного, вселенского значения, и говорит этот факт лишь о том, что эти различия есть и они не прейдут никогда, что их нельзя не учитывать, как нельзя не учитывать небо над головой, он говорит о высшем, духовном смысле бытия и национальных различий как одного из исполненных священного значения и непреложных законов такового.
3. Национальная иерофания приходит в современность.
Возможно ли обнаружить значение нуминозного, нуминозную силу в мире современном и в современной России? Утратили ли люди духовное зрение? Относительно остального мира можно однозначно сказать, что на планете много уголков, где нации сохранили устойчивую и живую связь со своими богами. Я предполагаю не опосредованную, через образы христианства, ислама или иной мировой религии, а осознанную связь с нуминозной силой, воспринимаемой в качестве собственной, расположенной к этносу. Таких примеров можно найти величайшее множество, и это отнюдь не только затерянные группы папуасов, индейцев Амазонии и отсталых африканских племён, наоборот, это самые современные, даже передовые этносы, сохранившие Живую связь со своей нуминозной силой.
Наиболее яркий пример представляют, безусловно, евреи и их иудаизм, но о них уже достаточно сказано и сказано будет в других главах, поэтому остановимся на других этносах с их традиционными религиями. К таковым, к примеру, относятся японцы с их синтоизмом, занимающим неизменное место в духовной жизни японского общества. Само название синтоизм происходит от слова "синто" - "путь богов". Это японское обозначение отнюдь не случайно столь однозначно перекликается с предложенным Рудольфом Отто и применяемым в данной книге термином "нуминозный" - воля богов. В основе синто лежит поклонение всевозможным ками (в буквальном значении это означает "наверху") - сверхъестественным существам. В каждой деревне и местности есть местный ками-покровитель. Но главой всех ками является солнечная ками по имени Аматерасу, повелительницей всех ками, потомком которой является японский Император. Наверное, в подобном представлении отражён момент рождения японского этноса - прародитель, избранный богами. Синтоистским магизмом до сих пор во многом пронизана духовная жизнь в Японии. Обращение к священному - синтоистские обряды, мистерии, массовые вызывания духов - повседневная жизнь японца.
И в Корее мы также встречаем традиционный этнический шаманизм, ведущий своё начало из глубокой древности. Китай - вот ещё более показательный пример этнического осознания важности связи с собственными нуминозными силами. Ещё до нашей эры Конфуций сформулировал это так: "Не зная Повеления Неба, не сможешь быть благородным мужем". Можно также вспомнить Индию с её индуизмом и ещё множество мест, где собственное, уникальное священное наследие составляет реалии жизни современных народов. Назревает вопрос, почему же там, среди многих народов, сохранилась живая традиция, почему она не была поглощена или вытеснена так называемыми мировыми религиями, которые пришли и на эти земли, - буддизмом, а затем христианством и исламом. Ответом может явиться тот исторический факт, что данные народы вначале столкнулись с буддизмом, исторически не получившим жёсткого институционального и государственно-бюрократического оформления. Буддизм формально считается мировой религией, но по сути своей кардинально отличается от других мировых религий - христианства и ислама. Наоборот, буддизм, как это ярко проявилось в Японии, стал естественной частью духовного мира коренного населения, потому что ни в коей мере не отрицал этническую, уникальную нуминозную силу. Буддизм стал мировоззренческим и духовным дополнением синто. В странах Дальнего Востока один и тот же человек совершал конфуцианские обряды поклонения душам предков, молился в буддийских монастырях и обращался за помощью к чарам даосов или шаманок, не находя в этом никакого противоречия. Для корейца, китайца или японца ничего странного в этом не было, ведь у каждой религии была своя духовная "ниша". Когда человек думал о долге перед страной или семьей, когда его беспокоили этнические проблемы, он взывал к помощи, обращался к своим богам. Буддизм давал ответы на вопросы о смысле жизни и вообще специализировался на высоких и очень высоких материях. Конфуцианство помогало правильно произвести необходимые ритуалы, помогало общению с духами предков. Христианство и ислам также на каком-то этапе пришли в эти страны, однако это произошло уже в новейшую эпоху, но к тому периоду их время, в том виде, в каком они оформились, уже прошло, и без военной силы эти религии не смогли прорасти среди народов Дальнего Востока.