Святая развратница, или Отвергнутая жена Дракона
Шрифт:
Вся эта история выглядела чудовищной. Моя сестрица прослыла развратницей высшего порядка, а я теперь должна буду расхлебывать последствия её распутства. Юлиана де Армье трудно назвать обычным блюстителем морали: у него явно присутствует личный интерес. Чем лично досадила парню моя негодная сестрица? Соблазнила и бросила?
Да, я почти ничего не знала об отношениях между мужчиной и женщиной, но дурой не была и о многом догадывалась. В Обители находилась обширная библиотека с множеством закрытых помещений, куда можно было проникнуть при определенной ловкости
Запретная литература изобиловала многими подробностями семейной жизни, хотя… большинство терминов оставались для меня совершенно непонятными. Я всегда чувствовала легкое смущение, когда читала о подобном, но любопытство было выше всего.
Поэтому на данный момент времени я в общем представляла, как это бесконтрольно отдавать своё тело мужчинам. И этим занималась моя сестра, какой ужас!
Судорожно выдохнула и перевернулась на очередной бок.
Чувствовала себя необычайно грязной, нося имя Сюзанны, но меня просто обманули. Обманули собственные родители…
Больно до слёз. Но плакать не собираюсь. Они не достойны моих терзаний...
Побег придется устраивать где-то в черте города, чтобы проще было спрятаться. Если убегу посреди леса, меня быстро нагонят, как олениху на охоте.
Надеюсь, мы всё-таки пересечём хотя бы один городок, пока не доберёмся до поместья де Армье…
***
Утром я встала измученной. Спала не больше часа. На стене недалеко от входа нашла старое бронзовое зеркало, в котором почти невозможно было что-либо разобрать. Отметила лишь особую бледность кожи и тёмные круги под глазами. Точно привидение, честное слово!
Начала оглядываться в поисках своей сутаны, которую сняла перед купанием, и… не нашла её.
Вместо этого обнаружила деревенское платье с глубоким вырезом и взвыла.
Едва сдержала раздраженные эпитеты в сторону герцога, но поняла, что мое выражение возмущения переходит всякие границы и крепко закрыла рот. Не собираюсь впадать в злословие только потому, что кто-то ненавидит меня.
Ладно, напоминаю себе: я лоза! Прогнусь в любую сторону, прогнусь и не сломаюсь! Меня не разрубить так просто, я точно это знаю! Лоза – уникальное растение. Его ствол тонок, но безумно крепок, кажется хрупким, но справиться с ним непросто…
Эти мысли очень ободрили.
Поспешно натянула деревенское платье на нательную рубашку, которую всегда носила под сутаной и в которой спала.
Грубоватая льняная ткань обхватила фигуру, слишком очевидно очертив грудь и тонкую талию. Почувствовала себя растерянной и почти голой. В Обители с одеждой всегда было строго: мы носили только широкие хламиды, которые скрывали всё, что только можно было скрыть.
Чтобы вырез на груди не казался совсем уж вопиющим, пришлось подтянуть повыше нательную рубашку. Она-то и прикрыла срам.
Уродливо, конечно, зато не столь неприлично.
Светлые волосы стянула в строгий пучок, который закрепила шпильками, и вышла в коридор.
А вдруг... мне удаться
Но моим мечтам не суждено было сбыться.
Весь холл первого этажа дома превратили в некое подобие таверны. За столами сидели воины во главе с герцогом де Армье.
При моём появлении на лестнице, головы большинства поднялись вверх, и я почувствовала себя окружённой стаей хищников с нечеловеческим слухом и чутьём. Кажется, у Юлиана вообще засветились глаза! Но это, пожалуй, разыгралось моё воспалённое воображение.
Громко сглотнула, ощущая, как надежда на побег тает с каждой минутой. Опустила взгляд и начала спускаться вниз.
– Леди, - процедил Юлиан через пару мгновений. Странно, что он не обозвал потаскухой при всех.
– Я велел вам ждать нашего отправления в выделенной вам спальне…
Я молчала, подбирая слова для ответа. Нетерпеливый герцог начал закипать, как котёл на походном кострище, я же наконец смиренно произнесла:
– Меня мучит голод, милорд. Боюсь, вы можете винить сейчас только его…
Юлиан заскрежетал зубами, а некоторые из его людей не смогли спрятать усмешки. Староста, который смотрел на нас обоих во все глаза, дрожащим голосом предложил мне присесть у окна за свободный столик. Я любезно согласилась и мягко улыбнулась старику. Тот мгновенно расцвёл и поспешил на кухню, чтобы дать указания на счёт моего завтрака.
Я сидела ровно и напряженно, чувствуя, как мою спину прожигает жгучий взгляд ненависти.
Если Юлиан так сильно презирает Сюзанну, не проще было бы её просто пристукнуть в подворотне? Себе такой судьбы, естественно, не желаю, но герцога искренне не понимаю. Какой смысл жениться на девушке, которую ненавидишь всей душой, если можно превратить её жизнь в ад множеством иных способов? Что за история приключилась между ними, если Юлиан просто одержим идеей взять в жену развратницу с большой буквы? А может ад, уготованный мне, только начинается???
Миловидная девчушка лет четырнадцати принесла вареные клубни картофеля, политые топлёным жиром. У меня сразу же потекли слюнки. В Обители такую еду давали только по праздникам: животный жир старались употреблять редко из-за бесконечно долгих постов. Рядом в глиняной тарелке она оставила пару ложек сметаны, и у меня закружилась голова от безумных запахов.
На насколько минут весь мир перестал существовать. Я накалывала кусочки картофеля, обмакивала в сметану и медленно разжёвывала, чтобы до конца прочувствовать вкус.
Какое блаженство! Почему служение небу обязательно сопровождается лишением всех этих прелестей жизни? Кажется, я теперь ещё больше этого не понимаю...
Когда съела где-то треть порции, поняла, что жутко хочу пить. Обернулась назад, чтобы найти взглядом прислужницу, и вдруг замерла, обнаружив, что взгляды всех присутствующих обращены ко мне.
Смутилась.
Все – и деревенские, и разнузданные мужчины из отряда герцога – смотрели на меня со странным выражением на лицах.
Что это было? Умиление? Восхищение? Озадаченность?