Святая, смешная, грешная
Шрифт:
Я по-прежнему сидела, уставившись пустым взглядом в никуда. Идти точно никуда не хотелось. А вот до ванной, пожалуй, добраться не помешало бы.
Флегматично двигаю зубной щёткой, пригоршней зачерпываю воду и полощу рот, краем глаза косясь на пустой стакан, лежащий на дне ванны. Выхожу и опять сажусь в кресло. Любаня подаёт кофе – видимо, сварила крепче обычного, желая взбодрить меня.
– Всё, Катюня – пьём и идём прогуляемся, – тараторит она. – Может, в Третьяковку сходим? Побродим по залам в тишине. Там кафе на углу – съедим по пирожному, какое ты любишь, там же всегда свежие.
Она говорила и, видимо, сама понимала,
– Люб, знаешь, я не буду краситься, хорошо? Нет никакой трагедии, все, слава Богу, живы и здоровы. Но знаешь, просто натяну джинсы, майку… Что там у нас за окном? Тепло? Вот и отлично. Пять минут, и я готова, о кей?
– Вот и молодец, Катюха, одевайся. Тебе-то зачем краситься? Ты у нас и так красавица, – обрадовано затараторила Любка. – Всё, давай одевайся и вперёд!
Вышли во двор. Квадрат синего неба лежал на краю крыш сталинских домов, образующих колодец двора, где в песочнице под присмотром мамаш, сидящих на лавочке, играли дети. Высокие старые тополя уже уронили свои рыже-золотистые клейкие чешуйки под ноги прохожим, на стёкла и крыши припаркованных под их кронами машин. Дурманящий аромат кружил головы всем – и тем, кто, ворча, стряхивал липкую, вкусно пахнущую напасть с подошв обуви, и владельцам авто, тщетно пытающихся избавиться от прилипшего на стеклах и крышах смолистого вещества. В майских лужах с чириканьем купались взъерошенные воробьи. Сизый голубь, надув и выставив свой зоб, то кланяясь, то закидывая голову назад, расстилая веером хвост по асфальту, уговаривал свою голубку. Мир пропитан красками, запахами и любовью. «Оказывается, жизнь продолжается», – то ли обрадовалась, то ли удивилась я.
– Спасибо, Любаня, что вытащила меня! Пойдём прогуляемся – погода и вправду чудесная. Только знаешь, я бы просто прошлась по набережной. Может, посидим где-нибудь на открытой террасе кафе? Думаю, открыли уже кафешки на набережной, теплынь-то такая стоит полмесяца!
– Отлично, Кать, с удовольствием! Действительно, просто погуляем, посидим где-нибудь. А то сидишь, запершись в четырёх стенах, – не умолкала Люба, пытаясь своей болтовнёй вывести меня из подавленного настроения.
Срезав двор по диагонали, вышли на Кадашевскую набережную. Несмотря на выходной день и тёплую погоду, народу было немного. Так как определённого маршрута не было, мы тихо брели, молчали, не зная с чего начать разговор. Я – потому что не хотела говорить, обсуждать всё, что произошло вчера, а Любка – из чувства деликатности. Хотя зная её, я была уверена – надолго этой деликатности не хватит и при первой возможности она издалека начнёт разговор.
– А давай перейдём обводной канал по Лужкову мосту, постоим на нём, посмотрим фонтаны на воде? – слышу Любкин голос.
В её предложении я почувствовала нотки сомнения, нерешительности. Это было откровенно провокационное предложение – для чего она это делала, я так и не поняла. Ведь известно, что уже давно этот мост в народе называют Мостом любви – на нём установлены несколько металлических деревьев, к которым по субботам приезжают молодожёны, чтобы повесить на их кроны замки верности, а ключи выбросить в реку; не говоря уже о скамейке, изготовленной таким образом, что поругавшиеся
«Интересно, – думала я, – это её заранее продуманный план или спонтанный?» С чего она начнёт разговор? Ведь вполне очевидно и понятно, что всё здесь пропитано счастьем – и эти замки, тоннами свисающими с металлических прутьев веток, и всевозможные надписи на асфальте в клятвах любви и верности, ленточки, привязанные к перилам ограды, ещё не убранные цветы после вчерашних свадеб… Мягко говоря, это не совсем то, что мне сейчас хотелось бы видеть, и я не думаю, что Любка этого не понимала. Мы стояли на мосту, смотря, как струи с напором вырываются из глади воды. Казалось, что гигантские киты заплыли по ошибке в этот узкий канал и теперь то тут, то там с шумом выбрасывают вверх свои фонтаны.
– Кать, если честно, то Костя мне сразу не понравился. И я тебе об этом говорила. Он – обычный ловелас, любитель красоток вроде тебя, от него так и прёт ненадёжностью. Он не для тебя, он не создан для семейной жизни. Ну сама подумай – парню скоро сорок, а он ни разу не был женат, нет детей, семьи… Это о чём-то говорит. Тебе нужен другой, совсем другой. Ты молодая, красивая, за тобой мужики табунами ходят, только пальцем помани!
– Где-то я уже всё это слышала. И не раз. Особенно за последние лет пять. Мне уже 27, я хочу семью, детей, настоящую любовь, мужа, одного-единственного, а не этих жеребцов из табуна, желающих поскорее улечься с тобой в постель, понимаешь? – спросила я, глядя в Любкины глаза. Глаза такой же, как и я, одинокой, мечтающей о том же, о чём мечтают все нормальные люди.
Она обняла меня, гладя по голове, как маленького ребёнка, от чего сердце моё сжалось, и из глаз потекли слёзы.
– Люб, я так влюбилась в него! Он не такой как все. Я просто жила им! Жила нашими встречами, нашей любовью, строя надежды, планы… Только всё это, как оказалось, было из песка, – грустно закончила я.
– Забудь его, – шмыгая носом, роняя слёзы, ответила Любаня, – забудь и начни жизнь сначала, без его… – помолчав, она добавила, – без его любви и без его измены.
– Спасибо, милая! Ты самая, самая лучшая подруга, – улыбнулась сквозь слёзы я. – Ты единственная, кто не бросит и не предаст.
Пройдёт не так много времени, и я буду вспоминать этот день – мост, нас, стоящих в обнимку, и мои слова. Пройдёт всего лишь месяц, но он многое изменит в моей жизни.
– Катюх, имею предложение. Давай вечером напьёмся, позовём кого-нибудь из наших девчонок, сходим в клуб, потанцуем, развеемся? Всё встанет на свои места, вот увидишь! Как идея?
– Отличная, только не сегодня. Завтра воскресенье, но мне кровь из носа нужно поработать. Да и настроение не клубное. Прости, но не сегодня.
– Слушай, Кать, я тут на днях с Олегом пересекалась. Помнишь, тот красавчик, директор рекламного агентства? О тебе всё спрашивает, телефончик просил. Может дать, а? Мне кажется, вполне респектабельный парень, красивый, моложе твоего Костика… пардон, – она на секунду замолчала. – Ну, я имела в виду бывшего твоего. Могу позвонить, заберёт вечерком, и куда-нибудь закатим. Давай, мы же не на всю ночь! Потусим до часу и по домам. Ну в общем подумай, до вечера время есть. А сейчас смотри, вон кафе. Пойдём, посидим, закажем что– нибудь. Я бы кофе с удовольствием попила.