Святая, смешная, грешная
Шрифт:
Протолкавшись около часа в пробках, ищу место для парковки. В Москве так – чуть опоздал и всё – будешь тыкаться, ища, куда бы приткнуть машину. И если всё же это удаётся сделать в полкилометра от офиса – считай, повезло. Поднимаюсь по лестнице на свой этаж и чувствую, как соскучилась по работе, по офису, по девчонкам, своей умничке-помощнице Анастасии, по своему креслу, наконец. Мне нравится заниматься своим делом. Получаю удовольствие от контакта с приятными людьми и бешеный драйв, если приходится повоевать с конкурентами и выиграть в этой борьбе. А сегодня как раз такой день, и, несмотря на то, что формально всё согласовано и оговорено, договор ещё не подписан,
– Доброе утро, Екатерина! Как праздники, как настроение? Кофе или Боржоми? – шутит Настя.
Ей двадцать четыре года. За пару лет работы моей помощницей – а в её обязанности входит всё – от соединения по телефону, работы за компьютером до отправки моего платья в химчистку – мы научились понимать друг друга с полуслова и давно уже на «ты», как, собственно, и со всеми остальными девчонками. Сама порой удивляюсь – мало того, что мы в работе, как единая команда, понимаем друг друга с полуслова, но ещё умудряемся жить дружно. А, видимо, всё потому, что нет мужчин в коллективе. Нет мужчин – значит, нет склок за их внимание, нет интриг. Хотя, конечно, здесь я немного преувеличиваю. Есть, конечно, и интриги, и всё остальное, что должно быть в женском коллективе, но, к счастью, не помню, чтобы это перерастало в серьёзные личные конфликты и тем более вредило работе.
– Кофе, – улыбаюсь я в ответ и прохожу в свой небольшой, но уютный и со вкусом обставленный кабинетик.
В моём офисе пять девчонок-менеджеров, занимающихся в основном розницей и небольшим оптом в регионы. Моя небольшая компания продаёт бельё известных брендов, завоевавших репутацию во всем мире на протяжении десятков лет своим дизайном, качеством. Цена женских трусиков некоторых марок может равняться месячной зарплате работяги, стоящего где-нибудь у станка в провинциальном городке. Иногда, держа в руках трусики и заливаясь соловьём, рекламируя товар перед очередной модницей, понимаешь две вещи: первое – да, действительно, красивые, из тончайшего шёлка, с великолепной отделкой и умопомрачительными кружевами; и второе – мир сошёл с ума. Но, как говорится, у богатых свои причуды.
– Спасибо Настя, кофе как всегда удался. Мммм, какой тонкий аромат. Как ты умудряешься делать такой? Наверное, знаешь рецепт? – шучу я.
– Спасибо Катерина, что оценила. Действительно, тонкий аромат, неповторимый вкус, – подхватывает Настя. На секунду задумавшись, продолжает:
– Бодрящий по утрам, имеет мягкий восхитительный вкус, свежее обжаренных зёрен. Ну и понятно, что неповторимый. Вот такой эксклюзивный у меня кофе.
– Спасибо, Настя, умеешь угодить боссу, – улыбнулась я. – Когда-нибудь ты получишь надбавку за своё трудолюбие и умение готовить такой восхитительный кофе.
– Ага, дождёшься от вас, Екатерина Васильевна, надбавки, – перешла на нарочито серьёзный тон Настя, – только обещаете.
– Я не обещала, я сказала «когда-нибудь».
– Хорошо, я подожду, – продолжала в том же шутливом духе Настя. – Просто хотела уточнить, Екатерина Васильевна, малюююсенькую деталь. Можно?
– Слушаю, – начав перелистывать ежедневник, ответила я.
– Извините, но ваше «когда-нибудь» про надбавку как-то не очень определённо прозвучало. Хотелось бы поконкретнее – до пенсии или уже после? В принципе, я могла бы и после пенсии, если бы не хотела сапоги себе новые купить, видела в бутике. Такие крутые,
– Настя, я тебя убью. Ей Богу, ты из мёртвого можешь вытянуть что хочешь.
– Да нет, что вы, Екатерина Васильевна, живите вечно, Бог с ней, с этой надбавкой. Я и в старых могу ещё походить. Только в ремонт сдам, и ещё пару лет как миленькие прослужат.
– Настя, давай так. Сегодня если всё по «Европейскому» пройдёт гладко – ведь ты тоже приложила немало сил в этом деле – то обещаю, получишь бонус. Думаю, на сапоги хватит. Но только учти – это разовая надбавка.
Настя знала, что я всегда выполняю обещания, поэтому, получив своё, расцвела в довольной улыбке. Мысленно она уже шагала в этих шикарных, как она выразилась, сапогах на свидание.
«Нет, определенно у этой девочки есть хватка», – в очередной раз отметила я. За язык, хоть и в шутку, с этой надбавкой меня никто не тянул, но не прошло и десяти минут, а она раскрутила меня на бонус. Хотя, если честно, я и сама думала о вознаграждении всех, кто способствовал вхождению в «Европейский».
– Да ладно, что мы всё о меркантильном, – Настя умела перевести разговор, сменить тему, тем более, что свой вопрос она уже решила. – Как праздники провела, что новенького? Десять дней ведь отдыхали. Салют смотрела? Мы с компанией на Поклонке были. Так классно, улёт просто, – не переставала болтать Настя.
Чёрт возьми, Настя! Ну кто тебя за язык тянул с этими вопросами? Ну всё же хорошо было – попили кофе, поболтали, пошутили, ты вон даже сапоги новые заработала. Ну что я могу ответить тебе? Как я провела эти полторы недели? Где я смотрела салют? О, Боже! Нет, только не это, только не эти воспоминания!
Я подняла глаза от ежедневника. Не знаю, что отражалось в те минуты на моём лице. Какие эмоции? Боль, страдание, гнев… Казалось, вся моя жизнь сжалась до пределов тех нескольких дней счастья, любви, измены, разочарования и боли. В голове в тысячный раз, как в ускоренном кино, промелькнули картинки – первая встреча, прогулка в парке, мы на балконе под вспышками салюта, метнувшаяся тень секретарши, его белая расстегнутая сорочка и раскрытые в отчаянии глаза. Настю как ветром сдуло.
Нажав кнопку селекторной связи, попросила Настю созвониться и узнать, во сколько я могу подъехать подписать договор аренды.
– Одну минуту, – отозвалась она голосом провинившегося человека, вероятно почувствовав, что задала мне минуту назад не тот вопрос.
Ах, Настя, Настя, при чём тут ты? Откуда тебе было знать, что обычный вопрос о празднике Девятого мая теперь для меня табу? Думаю, ещё долго – очень долго – любой салют будет для меня иметь только один цвет – цвет измены, а его искры с шипением падать в моё сердце, принося боль воспоминаний.
– В четырнадцать часов они ждут на подписание договора, – вернул в меня в кабинет Настин голос.
– Хорошо. Скажи Лизе, чтобы она через десять минут зашла с договором ко мне.
– Да, конечно, Катерина.
«Так, Катя, сосредоточься. Сегодня важный день, поэтому давай-ка все эмоции в сторону и найди способ не начать разговор про праздники ещё и с Лизой. А сейчас просто закрой глаза и посиди спокойно несколько минут. Ты же не раз была на всевозможных тренингах для руководителей, поэтому вспоминай, за что с вас там деньги брали. Учили ведь сосредоточиваться на важной теме, отбрасывая всё второстепенное»… – «Учили». – «Ну так давай, сосредоточивайся и отбрасывай». Посидев с закрытыми глазами пять минут, успокоилась, и как раз в этот момент зашла Лиза.