Святая тайна

Бирнс Майкл

Это и вправду казалось лишенным смысла. Если семья Иосифа жила в римском иудейском гетто, то самым разумным было бы спрятать тело Христа здесь, вдали от бдительного ока Синедриона и Понтия Пилата. И особенно при необходимости соблюдения традиционных погребальных ритуалов, подразумевающих помещение тела в ячейку на целый год.

– Доктор Берсеи. – Мертвую тишину взорвал резкий голос.

В испуге Берсеи подскочил и резко обернулся, выставив перед собой фонарь. Подспудно ожидая увидеть зловещий призрак, жаждущий наказать его за вторжение в усыпальницу, он тем не менее испугался еще больше, когда луч выхватил из мрака мощную фигуру Конти. Он появился, не издав

ни малейшего звука, и был одет во все черное, словно материализовался из стены гробницы.

– Не надо, а? – щурясь, показал на фонарь Конти.

С бешено колотящимся в ребра сердцем Берсеи опустил луч к полу. Он заметил, что Конти без обуви. И на первый взгляд без оружия.

– Как вы сюда попали? – К своему ужасу, ответ он уже знал.

– А вы что здесь ищете, доктор? – Конти проигнорировал вопрос.

Берсеи не ответил.

Конти подошел к антропологу и выхватил у него из руки ксерокопию.

– Провожу исследование. Только и всего. – Кляня себя за вырвавшуюся ложь, Берсеи отступил на шаг и прижался спиной к стене гробницы.

– За идиота меня держите? Я в курсе, что вы перекачали файлы из лабораторного компьютера. Их вы тоже собираетесь передать детективу Перарди?

Берсеи лишился дара речи. Откуда Конти знает о Перарди? Он ведь звонил из дома. Внезапная слабость охватила его. Неужели Ватикан прослушивает его телефон?

– Воровать нехорошо. А воровать у Ватикана… это же просто не по-христиански. Вы меня удивляете, доктор Берсеи. Но вы же умный человек… Я вам сейчас кое-что объясню. – Конти повернулся и шагнул к центру гробницы, намеренно выставив напоказ заткнутый за пояс «глок». – Ну-ка, идите сюда, посветите мне. – Он направился к центру кубикулума.

На непослушных ногах Джованни Берсеи побрел в первую комнату и направил свет вверх, к своду потолка. Рука его дрожала – дрожал и луч фонаря.

Конти несколько секунд рассматривал замысловатый рисунок фрески, а затем сравнил его с изображением на листке.

– Вот ты что накопал, значит, – одобрительно сказал он. – Молодцом. Кто бы мог подумать, что ящик родом отсюда? Иосиф-то, похоже, толковый был мужик.

Берсеи нахмурился.

– А ты, похоже, решил, что он притащил сюда тело Иисуса, – продолжил Конти, – перед тем как загрузить кости в ящик и отправить их назад в эту песочницу в Святой земле. Вот уж не думал, что библиотекарь или папские дружки так дальновидны.

Берсеи опешил от прямоты Конти и его беспардонного пренебрежения ко всему, о чем шла речь. Более того, он пришел в ужас оттого, что Конти только что подтвердил его подозрения. Ватикан в курсе похищения, Ватикан был напрямую вовлечен в это, а Сальваторе Конти каким-то образом способствовал Ватикану. Вор-профессионал. Бесшумный лазутчик и преследователь.

«Тринадцать погибших израильтян, – мелькнуло в голове Джованни. – Что значила еще одна человеческая жизнь для такого, как Конти? Особенно в масштабах этой грязной игры».

Тут же мысли перескочили к жене и трем дочерям. Во рту у него пересохло.

С невозмутимым спокойствием Конти свернул листок и убрал в карман брюк. И так же спокойно потянулся за спину за «глоком».

Сообразив, что сейчас произойдет, Берсеи отреагировал инстинктивно и расколотил фонарь о каменную стену за спиной. Резкий металлический лязг, хруст разбитого стекла – и кубикулум накрыла черная тьма.

Мгновением позже Конти нажал на спуск, пламя выстрела разрезало темноту достаточно далеко, чтобы успеть заметить: ученый уже удирал прочь на четвереньках. Конти выдержал короткую паузу, чтобы оценить расстояние по звуку его движений, прежде

чем второй раз выстрелить, – еще одна вспышка с последовавшим за ней опасно близким рикошетом, который едва не оторвал Конти ухо. Хотя в его намерение входило всего лишь напугать ученого, а не пристрелить его, целиться следовало более тщательно.

– Черт! – рявкнул Конти. – Как же меня достала эта игра!

Игрой, разумеется, считалась жалкая попытка любой жертвы спастись от такого бывалого охотника, как Конти. Он вновь прислушался, надеясь, что Берсеи направится к выходу из катакомб. Но, к его удивлению, наклон пола и звуки шагов свидетельствовали об обратном: антрополог ретировался в противоположном направлении, в глубь лабиринта.

Прежде чем начать преследование, Конти ощупью пробрался на несколько метров назад, чтобы подобрать фонарик и ботинки. Обувшись, он включил фонарь и устремился по узкому туннелю, желтый луч света раскачивался в такт движению его руки.

* * *

Джованни Берсеи получил фору на старте, но, не имея перед глазами карты катакомб, насыщенных туннелями, которые тянулись на сотни метров и порой обрывались тупиками, вдруг запаниковал. Необходимо было взять себя в руки, прежде всего вспомнить карту… или еще что-то… Он отогнал эту мысль прочь.

Прорубленные в скале коридоры разносили предательское эхо его шагов.

Было что-то сверхъестественное в этом стремительном бегстве сквозь черную темень, сбивающее с толку и дезориентирующее. Взгляду не за что было зацепиться, и Берсеи вытянул вперед руку, словно в попытке занести мяч за линию гола в американском футболе, ^[72] не переставая молиться о том, чтобы не врезаться лицом в стену. На его беду, по мере того как он все дальше углублялся в катакомбы, дышать становилось труднее: воздух неприятно отдавал резкими запахами мокрой земли и химикатов, которые он не мог толком распознать. Скорее всего, ядовитыми газами – самой серьезной природной опасностью катакомб.

72

В американском футболе команде засчитывается шесть очков, когда мяч или игрок с мячом пересекает линию гола противника.

Правым плечом Берсеи ударился о стену, его развернуло на ходу, и он едва не упал. На мгновение остановившись, чтобы удержать равновесие, Джованни возобновил движение, чуть отклоняясь от стены. Хватая ртом воздух и задыхаясь, выбросил руки вправо и ощупал стены в поисках прохода, моля Бога: только бы не тупик! Ничего – только пустые ниши локулей. Мелькнула мысль: а может, спрятаться в одну из них? Нет, учащенное дыхание непременно выдаст его. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и сделал шаг к другой стене. Снова камень.

«Господи Боже, помоги мне!»

Пробираясь ощупью вдоль стены, Берсеи свернул направо, и тут под руками его оказалась пустота. Проход не обрывался тупиком, он лишь делал резкий поворот влево.

Стоило Берсеи свернуть за угол, как он готов был поклясться, что заметил отдаленный свет, напоминавший одинокую звезду в ночном небе. И тут же услышал равномерный топот ног бегущего Конти – с каждой секундой он становился все громче.

Берсеи опрометью кинулся в темноту, положившись только на веру, что вновь не врежется в стену. Через несколько секунд ноги его вдруг зацепили что-то на полу, и он со всего маху полетел на какие-то банки из-под краски, ударившись головой о металлический ящик.