Святилище
Шрифт:
— Прости…
Мередит вновь оглянулась на статую на тропинке, приказав себе не связывать несчастный случай в 2007 году с древними суевериями здешних мест. Но игнорировать связь было непросто.
«Все системы предсказания, как и сама музыка, основаны на сочетаниях…»
— Дело вот в чем: я бы принял все как есть, будь это несчастный случай. Но они говорят, что он был пьян, Мередит. А вот этого, я точно знаю, быть не могло. — Он опустил голову. — Никогда. Знай я наверняка, что произошло, так или иначе, все было бы нормально. Не нормально, конечно, но я бы справился. Это из-за неизвестности. Почему он вообще оказался там, на том участке дороги, в такое время? Я просто хочу знать.
Мередит думала о залитом слезами лице своей родной матери и о крови у нее под ногтями. И о старом снимке, и о листке с нотами, и о пустоте внутри, загнавшей ее в этот уголок Франции.
— Я не могу вынести неизвестности, — повторил он. — Понимаешь?
Она обняла его и притянула к себе. Он не противился и тоже прижал ее к себе. Мередит как раз уместилась между его широкими плечами. Она вдохнула запах его лосьона, мягкая шерсть свитера защекотала ей нос. Она чувствовала его тепло, его ярость и — его отчаяние.
— Да, — тихо сказала она, — я понимаю.
Глава 47
Домейн-де-ла-Кад
Джулиан Лоуренс дождался, пока горничная закончила уборку первого этажа, и вышел из своего кабинета. Поездка в Ренн-ле-Шато и обратно займет не меньше двух часов. Времени хватит с избытком.
Когда Хол сказал ему, что собрался на прогулку, да еще с девушкой, первой реакцией Джулиана было облегчение. Они даже мирно проговорили пару минут. Может быть, это означает, что Хол наконец смирился со случившимся и начинает жить дальше? Забудет о своих сомнениях?
Дело обстояло не совсем гладко. Джулиан намекнул, что охотно выкупил бы у племянника унаследованную им долю Домейн-де-ла-Кад, но настаивать не мог. Начинать разговор до похорон было нельзя, но его все больше снедало нетерпение.
Потом Хол проронил, что девушка, с которой он собрался прокатиться, — писательница, и Джулиан начал задумываться. Учитывая поведение Хола в последние четыре недели, он не исключал, что мальчишка попытается заинтересовать историей несчастья с отцом какого-нибудь журналиста, — просто назло.
Джулиан заглянул в книгу регистрации и выяснил, что она американка, Мередит Мартин, заказала номер до пятницы. Он понятия не имел, знакома ли она с Холом, или племянник просто нашел кого-то, кому можно поплакаться в жилетку. В любом случае он не мог рисковать, позволяя Холу использовать девушку, чтобы снова расшевелить муравейник. Он не допустит, чтобы его планы шли насмарку из-за сплетен и намеков.
Джулиан поднялся по служебной лестнице и прошел по коридору. Ключом, открывавшим все замки, он отпер замок в комнате Мередит Мартин. Сделал пару снимков на поляроид, чтобы оставить комнату точно в том состоянии, в каком ее нашел, и приступил к обыску, начав со столика у кровати. Он быстро просмотрел все ящики, но не нашел ничего интересного, кроме двух билетов на самолет: один из Тулузы до парижского Орли на вечер пятницы, второй — обратный билет в Штаты на 11 ноября.
Он перешел к бюро. Ее ноутбук был подключен. Он открыл крышку и вошел. Никаких осложнений, операционная система не была защищена паролем, и она пользовалась Интернетом отеля.
За десять минут Джулиан прочитал ее е-мейлы — скучную домашнюю переписку, ничего существенного — потом проследил последние сайты, на которые она заходила, и просмотрел несколько сохраненных файлов. Ничто не подтверждало догадку, что она — журналистка в поисках сюжета. В основном все по местной истории. Было несколько заметок об исследованиях в Англии, а основное содержание — адреса, даты — все о Париже.
Дальше Джулиан просмотрел ее файлы фотографий, прокручивая их в хронологическом порядке. Первые снимки сделаны в Лондоне. Дальше папка отснятого в Париже — уличные сценки, достопримечательности, даже снимок с доской объявлений, возвещающей, в какие часы открыт парк Монсо.
Последняя папка была под именем Ренн-ле-Бен. Он открыл ее и стал просматривать фото. Эти внушали больше беспокойства. Было несколько фотографий речного берега на въезде в город с севера, в частности пара мостов и тоннель — то самое место, где машина его брата Сеймура вылетела с дороги.
Были еще фотографии кладбища позади церкви. Один снимок, сделанный с крытого крыльца на площади Де Ренн, позволил определить, когда именно он был сделан. Джулиан обхватил затылок сплетенными пальцами. В нижнем правом углу фотографии он узнал кусочек материи, покрывавший стол с книгой соболезнований.
Он озабоченно нахмурился. Мередит Мартин была в Ренн-ле-Бен вчера вечером, фотографировала похороны и город.
Зачем?
Копируя папку фотографий на собственную флеш-карту, он пытался придумать этому обстоятельству невинное объяснение, но не сумел.
Он вышел из программы и закрыл компьютер, оставив все в точности как было, после чего перешел к платяному шкафу. Здесь тоже пару раз щелкнул поляроидом и методически прошелся по всем карманам, перебрал стопку футболок и туфли и не нашел ничего интересного.
На дне комода, под парой ботинок и парой туфелек на каблуках-«шпильках», лежала мягкая дорожная сумка. Присев на корточки, Джулиан открыл молнию и заглянул в большое отделение. Там было пусто, если не считать пары носков и бисерного браслета, застрявшего в складках подкладки. Он протолкнул палец во все углы и ничего не нашел. Тогда он занялся наружными карманами. Два больших кармана на каждом конце, оба пустые, и еще три кармашка поменьше на боку. Он поднял сумку, перевернул и встряхнул. Она показалась тяжелой. Он снова перевернул ее и оттянул картонную вкладку-основание. Затрещала «липучка», подкладка подалась и открыла еще одно отделение. Запустив в него руку, он достал квадратный сверток черного шелка. Большим и указательным пальцами развернул углы.
И застыл. На него смотрело лицо Справедливости.
На долю секунды он поверил, что глаза обманывают его, потом сообразил, что это просто одна из колод-копий. Чтобы увериться в этом, он развернул карты веером, дважды срезав колоду.
Отпечатанные на ламинированной бумаге карты — не оригинал Таро Боске. Глупо было даже на секунду допустить такую возможность.
Он встал, зажав колоду в ладони, перебирая карты с возрастающей поспешностью, проверяя, нет ли какого отличия от его колоды.