Святое дело
Шрифт:
Отец Василий осторожно помассировал ушибленное место. Конечно, детей сюда завозили. Возможно, специально на тот случай, если к поискам подключат служебно-розыскных собак. А видишь, как вышло: какой-то паршивый «Шарик» след взял... Интересно, «они» это просчитывали?
– Костя, – поинтересовался он, – твой водитель дотумкает, что мы здесь?
– Иван Михайлович-то? – вздохнул главврач. – Нет, вряд ли. Он же думает, что мы пешком к базару пошли... Рынок-то отсюда в двух кварталах...
– А чей это дом? – вдруг спросил мулла. – Эй! Как там тебя?
– Начальника службы личной охраны Шишмарева, – тихо произнес чекист.
– Шишмаря?! – изумились поп и мулла. – Что, серьезно?
– Абсолютно.
Это была новость. И еще какая. Теоретически это могла быть и подстава – наглая и беспардонная, как и вся современная экономическая жизнь. Шишмаря запросто могли подвести под ментов именно таким образом. Сначала сыскари выходят на охранника, а затем и на его хозяина. Но, с другой стороны, все было вполне логично: кому и заниматься таким грязным делом, как похищение детей главного конкурента, если не начальнику личной охраны? А что? Вполне в духе времени. Недаром же Шишмарь наезжал на Фарида Хабибуллина с предложением продать рынок. За бесценок.
– А с каких это пор ЧК рынками занимается? – подал голос из своего угла Костя. – Или из зависти к благосостоянию налоговой инспекции?
– Мы давно уже за Шишмаревым... – начал старший лейтенант и внезапно заткнулся.
«Мы давно уже за Шишмаревым наблюдаем... – мысленно досказал за него фразу отец Василий. – Странно. Зачем он им?» Священник вдруг подумал, что этот, совсем молодой, судя по голосу, чекист, возможно, не так уж и плох. Он просто устал и пал духом, бессрочно сидя в этом темном и промозглом от сырости подвале. Без еды, без питья, без надежды и без четко обозримого будущего. Он просто немного пал духом. Оттого и эта безудержная болтливость...
– И чего теперь делать будем? – прокряхтел из своего угла главврач и не вытерпел, добавил: – Вот гнида, прямо в глаз заехал!
– Какой он из себя? – встрепенулся мулла. – Приметы запомнил?
– Лица не видел, он спиной к свету стоял... – вздохнул врач. – Но здоровый бугай! Косая сажень в плечах... И, главное, прямо в глаз! Ты понимаешь, какая сволочь...
– Так, мужики, хватит болтать, – остановил его пустое словоизвержение мулла. – Давайте-ка помещение осмотрим. Может, где выход найдем...
– Нет здесь выхода, – убито вздохнул юный чекист. – Я уже весь подвал на карачках облазил. В правом углу лужа, в левом я в туалет ходил, там осторожнее, пожалуйста... а под лестницей веник из прутьев. И все.
Было слышно, как мулла встал и озабоченно потер ладонью о ладонь.
– Где, говоришь, туалет?
Через полчаса они исследовали все.
Старший лейтенант ФСБ Коля Журавлев говорил чистую правду. И туалет, как на личном опыте с некоторым количеством употребленной ненормативной лексики выяснил мулла, был, и лужа со стоялой, пахнущей цементом водой была, и веник под лестницей имелся. Не было одного – выхода.
Правда, прямо посередине подвала, точно напротив выхода, был расположен оконный проем. Но его мало того что заложили кирпичом, сам доступ к кладке был надежно зарешечен шестью мощными прутьями арматуры. Ни к кирпичам не подлезть, ни прутья расшатать – священник пробовал.
К этому времени все уже порядком замерзли, и разница между температурой на улице и тем, что пришлось испытывать здесь, казалась какой-то сюрреалистической. Мужики снова собрались в центре, сели на корточки и задумались. Они знали, что безвыходных ситуаций почти не бывает, но понимали и другое: выход сам по себе не появляется – надо что-то предпринимать.
– У меня пилка для ногтей есть, – обшарив карманы, сообщил мулла. – Можно попробовать прут перепилить, а затем и кладку расшевелить.
– Больше пользы будет, если ты веничком остатки посещения туалета с пола соберешь, – язвительно прокомментировал сообщение врач. – А то разнес по всей квартире...
– Хорош, мужики, – осадил их священник. – Пилочка тоже неплохо, хоть какое-то оружие... У меня вот, жаль, ничего нет...
– А крест? – невинно поинтересовался врач. – Если такой штукой да по котелку...
– Не богохульствуй, – вздохнул священник. – А то и впрямь по котелку заработаешь... Какие еще предложения?
– Если они придут, я могу попробовать свой удар повторить, – робко предложил чекист. – Все-таки один раз получилось...
– Тоже неплохо, – сглотнул отец Василий. – Что еще?
– А что тебе еще надо?! – взорвался главврач. – Что ты всех достаешь?! Нету отсюда выхода! Нету!
– Не согласен, – привстал с корточек мулла. – Лично я пошел решетку пилить. Все лучше, чем сопли распускать.
– Давай-давай! – зло кинул ему вслед Костя. – Это же всего лишь каленая арматура, как раз через год перепилишь!
– У меня времени много, – тихо и незлобливо ответил Исмаил и побрел в сторону заделанного решеткой и кирпичной кладкой окна.
Некоторое время Костя молчал, но досада взяла свое, и он выбрал себе новую жертву.
– Это все из-за тебя, козла! – не скрывая ненависти, прошипел он чекисту. – Сидел бы в своем кабинетике, бумажки перебирал, и ничего бы не случилось...
Это было чистой правдой. Если бы Журавлев соблюдал инструкции, давно бы всех, кого надо, повязали. А может быть, и детей уже нашли. Но поддержать Костю в его праведном гневе сейчас означало поддержать сеяние раздора. А этого допустить было никак нельзя.
– Хватит, Костя, – попросил отец Василий. – Не время. И вообще, не трогай мужика...
– Не трогай?! – вскипел главврач. – Да от таких, как они, все беды в стране!
«Ну вот, завелся... – досадливо поморщился поп. – Теперь не остановишь!» Он терпеть не мог эту, обычно присущую Косте в нетрезвом виде, псевдопатриотическую патетику. Наверное, он не любил этого так же, как Костя не любил глубоко духовные по своему содержанию монологи священника. В этом смысле они были самые настоящие антагонисты.