Святое русское воинство
Шрифт:
Впрочем, от стороны Порты, кроме дружелюбия к неприятству [125] , ничего не заметили.
Сего ж апреля 19 числа прибыло из Константинополя в Севастопольский карантин 3-мачтовое судно, именуемое «Панагия Дусено», под российским купеческим флагом, без груза, на котором шкипер Илья Драголович, а хозяин оного отставной капитан-лейтенант Иван Милиси.
Из Константинополя вышло сего месяца 17 числа, которое по благополучному ветру в пути было только 48 часов.
125
Так в подлиннике.
О известиях, сколько они знают, объявили сходное с вышеозначенным, прибавляя только, слышали они, что в городе Салонике турки взбунтовались и перебили из тамошних жителей евреев до 4000 человек.
В прочем в Константинополе неблагоприятностей никаких не заметно, в рассуждении российских купеческих судов соблюдается всякая учтивость, тишина и приятность.
Для продовольствия пищею больных служителей, а особо трудных, надлежит иметь на кораблях свежую провизию, но, как в отпуске на эскадре таковой не состоит, посему, ежели господа командующие покупкою или из собственной своей провизии, сколько чего на содержание больных служителей издержат, на сколько суммою денег по окончании кампании в заплату кому, что следовать будет, деньги отпущены быть имеют, а как в здешнем море много больных быть не предвидится, потому для таковых, которым необходимо будет надобна свежая провизия, употребление быть может весьма на малую сумму денег.
Приглашаю господ командующих, чтобы не оставили своим старанием, хотя из собственных своих, их довольствовать, буде же кто совсем денег и провизии на сей расход не имеет, таковым отпущу я хотя из собственных моих потребное количество, но таковые господа командующие должны представить ко мне своими рапортами, однако гораздо сходнее бы было сию заплату денег учинить всем в одно время по окончании кампании.
С выхода с эскадрою на море рекомендовал я всей команде служителям, как долг, служба и исправность знания требует во всех обращениях и исполнениях дел, служителям быть всегда расторопным и оным показывать всеми движениями и видом с крайней поспешностью и проворством к делу во всех местах, где потребно быть броским, и бежать скоро, в руках иметь отменную расторопность, а где потребно, и силу при проворстве употреблять всевозможно.
Но за всем сим замечаю многих весьма вялыми и нерасторопными, а сие не отчего иного происходит, как только от их лености. Господину командующему 84-пушечного корабля наистрожайше подтвердить вахтенным командирам и всем офицерам, чтобы служителей, как требует долг закона, обучением довесть в лучшую исправность и всех, кто окажутся ленивы, принудить таковых строгостью воинской дисциплины.
Рекомендую сей же час приказать всех служителей собрать во фрунт и сей приказ им объявить и внушить внятно. Я надеюсь, что служители будут стараться доставить мне удовольствие видеть их исправными, беглыми и расторопными, как должно быть, отлично-хорошим, расторопным и исправным людям; в противном же случае принудят употребить над собою законную строгость, к чему, однако, я принужден быть не ожидаю и не желаю, потому и от них надеюсь охотного послушания и расторопности. Я почитаю, и, собственно, для них лучше всякое дело сделать с крайней поспешностью, нежели леностию и непроворством длить оное медлительностию.
Господам капитан-лейтенантам и вахтенным командирам объявить: если они не употребят всевозможного старания довесть служителей в лучшую исправность и расторопность, и на чьей вахте я замечу ленивое людей исполнение, со всей строгостию прикажу на них взыскать, потому и положить оное на их отчет, ибо за всякое непроворство людей отвечать они будут непременно.
126
Рапорт такого же содержания был послан Ф. Ф. Ушаковым Адмиралтейств-коллегии.
Всевысочайшее повеление вашего императорского величества, объявленное мне письмом минувшего мая от 18 числа от генерал-адъютанта Кушелева, на сих днях я с глубочайшим благоговением получил, в котором предписано: ваше императорское величество, высочайше указав Адмиралтейств-коллегии истребовать чертежи, по коим построены вновь корабли № 1 и «Захарий и Елисавета» в Черноморском флоте, у коих шханцы с баком соединены палубою, и, рассмотрев, не вредна ли таковая оных постройка, ибо, кроме того, что делает корабль высоким, валким и стесняет дым по низкости своей в палубе, едва ли не будет неудобна к действию пушками, немедленно донести вашему императорскому величеству; также и мне повелено в нынешнюю кампанию сделать в практике об оных замечание, и, какие окажутся в построении сем выгоды и недостатки, в подробности обо всем донести вашему императорскому величеству и рапортовать Адмиралтейств-коллегии.
Во исполнение сего всеподданнейше доношу: при разных движениях эскадры заметил я, как и есть действительно, оные два корабля по высокости своей против обыкновенных при брамсельном свежем ветре от валкости наклоняются под ветер несравненно более, нежели все прочие здешнего построения корабли, и по замечанию моему предвидеть можно, при таковых крепких брамсельных ветрах, при каковых в прошедшее время имел я со флотом две баталии, будучи у неприятеля на ветре, когда и обыкновенные корабли много были наклонены на борт под ветер, сии два корабля в таковое время нижней батареею действовать не могут и должно будет ее закрыть; при действиях же обеими батареями пушек дым в верхней палубе, стесняясь, гораздо более препятствие делает, нежели на обыкновенных открытых кораблях.
Верхняя палуба в построении по узкости своей весьма стеснена и при положении на нее росторов и по постановлении гребных судов в управлении парусами делает заметное неудобство и замедлительность. При абордаже, по тесноте палубы, предвидится неудобство, ежели неприятель какими-либо средствами и, усилившись многолюдством, собьет при первом случае служителей, может занять верхние люки и воспрепятствовать резервам выходить наверх, чего на обыкновенных кораблях при открытых палубах сделать не можно.