Святополк II. Своя кровь
Шрифт:
Давид Игоревич чуть не вскрикнул, когда у порога шатра послышались шаги и голоса. Вскинулся с места - показалось ему, что это пришли взять его в железа. Но на пороге стояли лишь бояре - Путята Вышатич Святополка, старый Ратибор и Орегаст - люди Мономаха и доверенный человек Олега Святославича Торчин. Предательски стукнуло в сердце - князья уже более не считают его равным себе, раз посылают объявить свою волю бояр.
– Давид Волынский! Слово к тебе от князей русских, - важно обратился к нему Ратибор.
Князь медленно встал - ноги дрожали.
– Братья-князья
– Ибо вверг ты нож в нас, чего не бывало в Русской земле. И повелели сказать: «Мы тебя не заключим в поруб и никакого зла не сделаем». А еще повелели тебе князья - ступай отсюда и садись в Бужске и Остроге.
– Что?
– По мере того как боярин говорил, страх в Давиде проходил. Князья оставят ему жизнь и свободу, его всего лишь сводят с богатого стола и окончательно лишают голоса на княжьих советах. Но сейчас больше думалось о другом: - И это все?
– А еще Святополк Киевский дает тебе Дубен и Чарторыйск, - добавил Путята Вышатич, - а Владимир Всеволодович дает тебе двести гривен откупного. Да Давыд и Олег Святославичи тоже дают двести гривен.
Торчин кивками головы подтвердил сказанное.
Давид перевел дух, радуясь, что легко отделался, и тихонько ужасаясь при мысли, что ходил по краю пропасти. Конечно, ему мало было трех городков и крошечного Острога - они ни в какое сравнение не шли даже с небольшим окраинным Теребовлем, но делать было нечего. Приходилось довольствоваться этим и радоваться, что остался на свободе.
Князья поклялись, поцеловали на этом крест, и на другой же день, не удерживаемый никем, Давид Игоревич уехал в Бужск. Уже там, наскоро осмотревшись, он призвал к себе сына и жену и собрал у себя верных людей.
Остальные князья задержались у Витичева еще на некоторое время и, посовещавшись, послали с боярином Кульмеем наказ Вол одарю и Васильку Ростиславичам. «Володарь, - писалось в нем, - возьми брата своего Василька к себе, и будет у вас единая власть в Перемышле. А ежели не любо сие, то отпусти Василька к нам - мы его будет кормить. А что до холопов и людей наших, то всех нам выдайте».
Кульмей ускакал с грамотой на Волынь, но ответа на нее не пришло. Братья Ростиславичи больше не верили старшим князьям - Володарь взял Василька к себе, не решившись отпустить его на чужую сторону и не желая унижать брата. Не оставили они и Теребовля и захваченных на войне пленных не выдали тоже, расселив их у себя по селам.
Не успокоился и Давид Игоревич. Опасаясь иметь у себя под боком такого соседа, ибо Чарторыйск и Дубен находились на самой границе Киевской и Волынской земель, Святополк отдал ему еще и Дорогобуж - словно кинул большую кость брехливому псу. С тем и утвердился на Руси мир.
Святополк ворочался из Витичева в душевном смятении и возвышенной тревоге. Как всегда бывало с ним в такую пору, он поспешил в Печерскую лавру - отправлялся ли он в боевой поход, который нес неизвестность, или возвращался с победой, которая могла обернуться поражением или новой войной, великий князь взял себе за обыкновение останавливаться
Сюда он наезжал постоянно, несмотря на то, что монахи до сих пор не могли простить ему отъятия запасов соли, споров с игуменом Иоанном и прочих вмешательств в тайную жизнь монастыря. Они давно бы отлучили его от храма, но богатые дары, которые всякий раз привозил с собой Святополк, заставляли монахов умолкать и только коситься исподлобья.
Печерская лавра только недавно отстроилась после разгрома и пожара, учиненного ханом Боняком четыре года назад. Часовню и божий храм отчистили, обновили оклады икон, построили новую стену с крепкими воротами, поставили надворные постройки и кельи монахов. Опять стало копиться богатство монастыря.
Святополк шел по монастырю, озираясь по сторонам. Многое здесь было устроено на его средства, и от этого душа радовалась. Конечно, он слышал, что Мономах у себя на свои личные сбережения возводил храмы и посылал монастырям богатые дары. Но Мономах богат, он может поделиться от щедрот, а у него после войны за Волынь казна почти пуста. Вот разбогатеет - тогда и откупится сразу за все грехи!..
Помолившись у гроба Феодосия Печерского и получив благословение от состоявшего при нем инока, Святополк зашел в келью к старому другу - черноризцу Нестору. Смиренный мних сидел за столом у окна при лучине и неспешно выводил чернилами буквицы на пергаменте. Когда, согнувшись под притолокой, в келью шагнул высокий князь, Нестор отложил писало.
– Княже! Вот Господь даровал встречу!
Они тепло приветствовали друг друга. Нестор усадил Святополка у стола, налил меда, угощая.
– Как вы живете тут?
– спросил князь, мелкими глотками попивая мед.
– Живем, Господа хвалим, - отозвался Нестор.
– Милосердием Божием, тихо все. Трудимся, постимся, о Руси молимся… Неспокойно на Руси нынче.
– Да, неспокойно, - отозвался Святополк.
– А новое что есть? Идут ли князья в поход на степь?
– Нет, похода не будет, - припомнив слова и поступки Мономаха, ответил Святополк.
– А новое… Новое есть. Снем княжий был у Витичева. Порешили покарать виновника усобицы, Давида Волынского. За то, что очернил Василька Теребовльского, ослепил его, вверг нож в нас, отняли у него Волынь. Его же самого выслали вон, дав ему в кормление три городка - как-никак, своя же кровь.
– Господь вразумил вас, князья.
– Нестор перекрестился на красный угол.
– Вот сие деяние, Господу угодное - утвердится мир на Руси, любовь да согласие!
Святополк вспомнил придирчивые взгляды Мономаха, его нежелание помогать словом или делом, его требовательность и нарочитое равнодушие и подумал, что мир утвержден лишь внешне. Скрытая война продолжается и не окончится, пока существует Киев и Киевский золотой стол.
– Потомки ваших деяний не забудут, - продолжал Нестор.
– Ибо, сейчас сберегая Русь, вы радеете о детях, внуках и правнуках своих. Им достанется наследие отцов и дедов! И там будет ныне и пристно и вовеки веков, ибо и ваши отцы и деды тоже блюли землю и передали ее вам.