Святой и грешница
Шрифт:
Роберт, видя, как исчезают радости ночи, глубоко вздохнул.
— Прощай, веселый бордель, — посетовал он. — Ты думаешь, это одна из девок старой мадам? Это бы все объяснило. Она вышла с клиентом и упала в обморок, а он испугался, так как решил, что девка умерла. Клиент оставил ее здесь, а сам удрал. — Он засиял. — Ну, как, я решил загадку?
Вильгельм покачал головой.
— Может быть, все было именно так. Нам нужно отнести ее обратно. Мадам сама разберется, что с ней делать. — Вильгельм взял ее за запястья. — Давай помогай!
Радуясь тому, что они все же идут в бордель, Роберт подхватил девушку за ноги и помог отнести ее вверх по склону. Предместье лежало во тьме, но из дома перед городской стеной, отграничивающей еврейское кладбище, сквозь пергаментные окна пробивался тусклый свет. Мужчины потащили девушку в бордель. Дважды они споткнулись, один раз тело выскользнуло у них из рук и упало на траву, но девушка так и не пришла в себя. Из ее уст не вырвался даже стон. Она казалась больше мертвой, чем живой.
Слова приветствия застряли у мадам в горле, когда ее взгляд упал на безжизненное обнаженное тело, которое внесли два молодых человека. Они осмотрелись и положили его на стол, справа от двери. Глиняная кружка, упав, разбилась. Четыре полуголые девушки, сидевшие за другим столом с двумя клиентами, замолчали и уставились на них. Слышны были только звуки двух пар, однозначно занимающихся за ширмой делом, ради которого мадам и давала работу своим девочкам.
— Что вы мне принесли? — тихо спросила хозяйка и нерешительно подошла ближе. Она убрала девушке волосы с лица. — Что вы с ней сделали?
— Мы? — возмутился Роберт. — Как вы могли подумать?
— Я ничего не думаю, — возразила хозяйка борделя. — Я просто спрашиваю, и это не запрещено, если вы тащите в мой дом труп!
Звуки за ширмой стихли. Эльза не знала, мужики выдохлись или ее слова ошеломили их. В любом случае все навострили уши: и те, кто находился в просторном помещении борделя, и те, кто скрывался от посторонних глаз за ширмой.
— Она не мертва, — уточнил Вильгельм. — По крайней мере, пока не мертва.
Хозяйка положила руку сначала на шею, затем на грудь незнакомки и кивнула.
— Жанель, принеси одеяло! — крикнула она девушке, сидящей за другим столом.
Полненькая француженка поспешила выполнить приказ.
— Это одна из твоих девок? — поинтересовался Роберт.
— Возможно, — пробормотала мадам, отводя взгляд. — Почему ты спрашиваешь?
— Мы должны знать: оставлять ее у тебя или думать дальше, что с ней делать.
— Кроме того, нам интересно, что с ней произошло. Она вышла с посетителем? Ты знаешь, с кем она была в последний раз? — вмешался Вильгельм.
— Вы хотите сказать, что не ваши руки последними касались ее кожи?
— Только для того, чтобы вытащить ее из реки Кюрнах и принести сюда, — заверил Вильгельм.
Хозяйка, Эльза Эберлин, которую чаще называли «мадам», посмотрела на молодых людей. Она давно их знала, точно так же как и их отцов: мясника, состоявшего в совете, и владельца процветающего ювелирного цеха. Юноши были легкомысленными, что касалось вина, игр и девок, но не злыми.
Эльза поверила им.
Из-за ширмы вышел клиент, поправляя выцветшую рясу, и мадам пожелала викарию спокойной ночи. Вскоре после этого и второй клиент — Гербер, живущий здесь, в предместье Плайхах, с женой и четырьмя детьми, — зашнуровал свой камзол и ушел, зевая.
— А теперь, вы двое! — хозяйка снова обратилась к ремесленникам. — Раз уж вы здесь, вам не помешает расслабиться после такой передряги.
Роберт одобрительно кивнул.
— Вина? Колбасы и хлеба? Игра в кости и одну из девочек?
— Одну девку? — весело фыркнул Роберт. — Мы хотим всех! И дюжину кружек вина! — Он бросил цепочку с медальоном на стол у покрытых тиной стоп бесчувственной девушки. Мадам схватила ее и, придвинув масляную лампу, начала жадно рассматривать украшение. Затем она настороженно взглянула на молодых мужчин.
— Это твое? Я не хочу, чтобы получилось так, что я возьму это, а завтра сюда ворвется разъяренный отец или староста в поисках краденого.
— Ты хочешь меня обидеть, жалкая сводница? — Роберт угрожающе подбоченился.
Глаза хозяйки заблестели, но спустя мгновение она безропотно потупила взгляд.
— И в мыслях такого не было. Сегодня ночью берите все что хотите.
Роберт на радостях захлопал в ладоши и кивнул своему другу.
— Теперь докажи свои громкие слова на деле. Я жду с нетерпением!
Вильгельм ухмыльнулся в ответ.
— Ну, хорошо, я начну с Мары и Грет. Пойдемте, мои сладкие, но сначала выпьем вина.
Обе шлюхи не заставили себя долго уговаривать. Мара принесла кувшин, затем они затянули молодого человека на устеленный грязными одеялами и подушками соломенный матрац. Прежде чем ответить на поцелуи Грет, Вильгельм посмотрел на хозяйку, не отводившую взгляда от укрытой одеялом незнакомки.
— Что с ней случилось? — заинтересованно спросил он.
— Я пошлю за банщиком. Возможно, она придет в себя. Не думай больше об этом и предавайся заслуженным радостям.
Вильгельм кивнул, и Мара прижала его к подушке. Он еще успел заметить, как Роберт с двумя девками исчез за ширмой. Мужчины за столом попрощались и, положив в вытянутую руку хозяйки требуемое количество монет, вышли из борделя.
Эльза подождала, пока молодые люди попросят еще вина и девочек, а потом просунула руку под затылок найденной девушки.
— Анна, возьми ее за ноги! — велела она девке, обслуживавшей викария.
Они отнесли неподвижное тело за вторую ширму и положили на одну из кроватей. Простыни были в пятнах и разили потом и выделениями. Эльза придвинула лампу.
— Мамочка, ты ее узнаешь? — спросила Анна и, сморщив лоб, наклонилась над бледным лицом.
Хозяйка покачала головой.
— Может, ты?
— Она не здешняя. По крайней мере, не из предместья Плайхах.
Эльза согласилась с ней.
— Но откуда она? И что она голая делала в городском рву?