Святой остров

Чернецов Андрей

Лодка Харона достигла противоположного берега, откуда по легендам не было возврата, и Паламед сошёл на выжженную землю.

Всюду царил сизый клубящийся туман. Воин замер в нерешительности на противоположном берегу Ахерона.

– Что же ты стоишь? – спросил знакомый гулкий голос, и из тумана возникла фигура Танатоса. – Или ты чего-то ждёшь? Идём, каждый сошедший сюда оставляет все надежды за пределами вод Ахерона.

Поминутно оглядываясь в сизый туман за спиной, Паламед двинулся следом за своим страшным проводником. Вопреки ожиданиям, воин не

услышал здесь ни стонов умерших, ни шёпота полупрозрачных душ. Он надеялся встретить здесь своих погибших друзей, но видел только сизый клубящийся туман.

Танатос привёл его в просторный зал, украшенный потускневшим серебром и тёмным золотом. По стенам зала было развешано разнообразное оружие. Многие предметы, висящие на стенах, Паламед видел впервые.

Его подвели к золотому трону, расположенному в центре зала.

На троне восседал сам старший брат Зевса Аид Подземный. По правую сторону от Владыки расположилась его жена прекрасная Персефона.

Воин был спокоен – он ожидал увидеть нечто подобное.

– У тебя храбрая мужественная душа, – негромко произнёс Аид. – Вижу, что ты даже здесь не теряешь самообладания.

Склонив голову, Паламед промолчал: если это всего лишь сон, то ему нет смысла вступать с кем-либо в беседу, тем более что ответа, похоже, Аиду и не требовалось.

– Что ж, с лёгким сердцем отпущу я тебя обратно, – громко продолжил Владыка. – Надеюсь, ты найдёшь себе более достойную смерть…

И, повернувшись, Аид тихо добавил куда-то во тьму:

– Ну, так что, это тот доблестный воин, который тебе был нужен?

Из темноты вышел златовласый юноша, встреченный Паламедом у костра на Белом острове.

– Да, это он!

Аид кивнул:

– Пускай идёт с миром. Слишком короток век смертных. Не успею я поднести к губам чашу вина, как снова он вернётся в моё царство. Проведи его наверх, Танатос.

Склонив перед владыкой подземного царства голову, бог смерти вывел воина из зала. Снова сомкнулся вокруг серый туман, и снова впереди маячили черные, веющие холодом, крылья Танатоса…

Паламед открыл глаза.

Вверху у самого неба покачивались на ветру зелёные кроны деревьев. Ярко светило утреннее солнце. Гелиос снова объезжал на огненной колеснице свои несметные владения. Значит, он выиграл у смерти ещё один день.

…Неужели это был всего лишь сон? Царство Аида, суровый Харон, мрачный Танатос в развивающемся за спиной чёрном плаще. Неужели всё это ему приснилось?

Бросив взгляд на землю, Паламед вздрогнул, увидев пепел от недавно горевшего костра. Выходит, златовласый незнакомец ему не привиделся? Но ведь он тоже был в царстве Аида, прося владыку подземного мира отпустить Паламеда в мир живых.

Мысли лихорадочно путались. Сорвав на боку грязную повязку, Паламед посмотрел на рану…

Раны не было.

Дрожащими пальцами воин ощупал каждый сантиметр своей кожи – раны не было, ни рубца, ни даже маленькой царапины, кожа была абсолютно здоровой.

Вскочив на ноги,

Паламед стал осматривать остальные части своего тела: руки, грудь, плечи – все его боевые шрамы исчезли, словно раньше они ему просто привиделись.

Но ведь этого НЕ МОГЛО БЫТЬ!

Судорожно вдохнув прохладный утренний воздух, Паламед увидел в нескольких шагах от костра мраморные колонны храма и увитые плющом белые ступени. Он не мог понять, как он раньше их не заметил, ведь костёр горел совсем рядом.

Быстро взбежав по ступенькам, Паламед вошёл в храм, направившись к алтарю, у которого ярко горел жертвенный огонь. Над алтарём возвышалась прекрасная мраморная статуя атлетически сложённого мужчины. От блеска золота и драгоценных камней резало глаза.

Паламед приблизился к окружённому великолепными дарами алтарю. Медленно, словно опасаясь, что храм сейчас растает в струящемся сизом тумане царства Аида, он поднял голову, вглядываясь в лицо прекрасной статуи. Эти черты лица ни с кем нельзя было спутать. Чуть наклонив мраморный лик, на Паламеда взирал златокудрый юноша, встреченный им ночью у костра.

Владыка Понта и Белого острова – Ахилл, сын Пелея…

…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?

Глава седьмая

На пороге

Гору пришлось нелегко. Еще толком не отошедший после перелета и неизбежного шока, которым его окатил Одесский аэропорт вкупе с такси и уличной толчеей, он попал под арктически холодный душ взгляда Бетси.

– Ну, и чего же вам не сиделось у себя в Лондоне? – первым делом поинтересовалась она, даже не ответив на приветствие.

– Ветер странствий, вероятно, – нашелся молодой Енски.

Бетси гордо вскинула брови и прошла по трапу на яхту, а Гор с Мягковым перекинулись понимающими взглядами.

На яхте было просторно, сильно пахло хлоркой и почему-то компотом. Атмосфера напомнила Гору бойскаутские времена, когда его группа вместе с наставником, ночевала на реке. Наставник, человек совершенно городской, тоже для чистоты посыпал все вокруг хлоркой, отчего дышать становилось просто невозможно, и готовил в котелке компоты из полуфабрикатов. В таком печальном ассоциативном ряду грядущая экспедиция представлялась Гору в далеко не радужных тонах.

Вслед за Бетси, его представили членам экспедиции. Двое коллег Мягкова Гору откровенно не понравились – особенно те взгляды, которые они бросали на мисс МакДугал, когда та отворачивалась. Да и физиономии у них были откровенно бандитские, а то и того хуже…

Гор вспомнил предостережения отца и решил, что эти двое работают на КГБ.

Мягков, явный ультра-патриот, с самого начала указавший Гору на особенный «незалежный» статус государства, что-то рассказывал об этом. Местное КГБ называлось как-то иначе, не то СБГ, не то СНГ, не то СБУ. Но сути, как понял Енски-младший, это ни сколько не меняло. КГБ есть КГБ, как бы оно не называлось.