Святой Рейтинг
Шрифт:
Под мрачными темными сводами зала повисла гробовая тишина. Откинувшись на спинку стула, полковник выдерживал паузу. Фёдор с Корнеем перестали дышать.
– На профессиональном языке это называется перевербовка, – произнёс, наконец, Лефтенант.
– Называйте как угодно, – сказал Хаос, пожимая плечами. – Главное – взвесьте аргументы и при этом имейте в виду, что я не блефую. Кстати, не вижу ни малейшего смысла хранить верность императору. Вы же разумный человек! Всё, что он способен вам дать, я удесятерю. И, разумеется, открою новые невиданные
Железный человек Лефтенант явно колебался, и Фёдор его очень понимал. Проблема выбора, будь он проклят… С одной стороны, честь офицера велит послать искусителя по известному адресу, и в лучшем случае навсегда остаться в зоне, а то и погибнуть. С другой стороны, если Хаос не врёт (а он, похоже, не врёт), император, как и Корпорация в целом, обречены. Тогда какой смысл играть в благородство? Но и сдаваться вот так, сразу, было бы непочтенно. Только что выступал в роли посланника, а спустя пять минут стал перебежчиком…
– Я должен подумать, – сказал Лефтенант, глядя в потолок. – Неожиданный поворот… Тема слишком серьёзная, чтобы принимать решение вот так, сходу. Дайте время.
– Думайте, – великодушно разрешил Хаос. – Могу предоставить денёк на размышление. Ещё коньяку?
– Давайте, – мрачно согласился полковник. – Напиться, что ли? Поверите ли, иной раз так тянет… А всё не получается, – некогда. Служба! Да ещё двойная…
Улыбнувшись, доктор взял графин.
– Лёгкой службы не обещаю, – сказал он веско, наполняя рюмки. – Но к человеческим слабостям отношусь с пониманием, ибо и сам не без греха… Выше голову, полковник! Между прочим, оцените, что за вами ухаживает сам Хаос Первый.
Лефтенант привстал и поклонился. Весь его вид излучал задумчивость. Доктор, напротив, фонтанировал оптимизмом.
– Готов ответить на любые вопросы, которые могут возникнуть, – сообщил он, когда собеседники чокнулись и выпили.
– Вопросов так много, что задавать нет смысла, – пробормотал Лефтенант. – Пусть в голове отлежатся… Впрочем, одну вещь объясните, а то любопытство одолело. Я заметил, что вы то и дело берётесь за свой медальон. Если не секрет, почему? Это у вас талисман? Или просто привычка такая?
Доктор негромко рассмеялся.
– Ну, в общем, угадали, – сказал он. – И талисман, и привычка.
– А вдобавок, наверное, ещё волшебная палочка? – с ноткой восхищения спросил полковник. – Стоит за него взяться, как сразу происходит какое-нибудь чудо: то в воздух взлетели, то на другой этаж телепортировались, то кроватей в спальне прибавилось…
Доктор погрозил Лефтенанту пальцем, словно маленькому.
– Чувствуется разведчик-профессионал, – благодушно произнёс он. – Наблюдательность, вопросы исподволь… В незапамятные времена был такой тележурнал «Хочу всё знать». Это про вас, полковник.
– Я, собственно, так, для поддержания разговора, – сказал Лефтенант, пожимая плечами. – Не хотите, не отвечайте.
– Отчего же? – возразил доктор. – Экий вы обидчивый, Теодор… могу я вас так называть?
Медальон, в каком-то смысле, действительно – волшебная палочка. В него встроен микрочип, обеспечивающий мгновенную связь с мировым разумом. С его помощью, образно говоря, можно проникнуть в кладовые ноосферы.
Я, кажется, упоминал, что создал нечто вроде поисковой системы по информационным закромам, и убедил партнёра навести внутренний порядок, разложить знания по полочкам. Взявшись за медальон, я активирую микрочип и мысленно посылаю запрос ноосфере. Предположим, я хочу угостить вас коньяком. Мой ментальный импульс автоматически переадресовывается к той «полочке», на которой хранятся выработанные со времён атлантов, лемуров и египетских жрецов, технологии синтеза продуктов из элементарных частиц. Мысленный запрос запускает в действие необходимую технологию, процесс длится считанные секунды, и вот в графине перед нами плещется благородный напиток. Кстати, не хотите ли повторить?
С этими словами доктор занёс графин над рюмкой полковника.
– Какой же он благородный? – озадаченно спросил полковник. – Это же натуральный самопал. А я-то по вкусу решил, что французский, выдержанный…
– Он лучше французского, – убеждённо сказал Хаос. – Букетом и ароматом не уступает, а с экологической точки зрения намного чище.
Ну-с, такова общая схема. Сидорову или Мориурти я пояснил бы в других терминах… не обижайтесь, Теодор, вы всё же не учёный… но суть, полагаю, вам ясна. А возвращаясь к медальону, это ещё, к тому же, идеальный телохранитель. За долю секунды до возникновения опасности, будь то удар, пуля, нож, и так далее, меня автоматически облекает невидимая, но непробиваемая броня. Поэтому все потуги Фёдора мне, в принципе, безразличны.
– Вот это да, – протянул Лефтенант. – Моим бы гвардейцам такую броню! Ценит, стало быть, ноосфера, бережёт…
– Почему бы и нет? Я слишком ей нужен, – скромно пояснил доктор.
– Замечательно! – восхитился Лефтенант. – И впрямь, с такой защитой, кроме цветов, опасаться нечего.
Доктор кивнул.
– У любого сверхчеловека существует ахиллесова пята, и с этим ничего не поделаешь, – задумчиво сказал он. – Я принимаю цветочную угрозу как данность, продиктованную ноосферой. Тут обсуждать нечего. Именно поэтому там, где я, нет цветов, и наоборот.
– Совершенно правильное решение, – сказал Лефтенант.
Он наклонился к сумке, сиротливо стоявшей в продолжение разговора возле ножки стула, и достал какой-то продолговатый предмет. Присмотревшись, Фёдор с Корнеем синхронно зажали рты, чтобы не ахнуть. В руке у Лефтенанта была бутылка. Та самая бутылка, в которой Корней долгие десять лет спасался от лесного ужаса на дне безымянного ручья.
– Что это у вас? – удивлённо спросил доктор.
– Вообще говоря, бутылка, – ответил Лефтенант. – Но это не важно…