Святой самозванец
Шрифт:
Андерс жила в Парк-Хадсон-Плейс. Он там никогда не был. Когда Мэгги заставила его извиниться перед Корал, Сэм связался с адвокатами Брауна, которые сообщили ему, что она плавает на яхте. Он так и не узнал, где она живет.
— Ладно, спасибо, — поблагодарил он. — Когда я могу приехать?
— В любое время между… двадцатью минутами, начиная с этой, и всегда, Сэм.
— Я это ценю. Правда.
— До скорого.
Сэм нажал кнопку выключения и вытер лицо. Он осознал, что донья Терезита стоит у него за спиной.
Она протянула ему травы в пластиковом пакете. Он отдал на анализ первые травы,
— Эти травы на тот случай, если младенец откажется сосать грудь. В этом случае он не будет защищен иммунитетом ее грудного молока. Сделайте чай и смешайте его с питанием Питера. Это защитит его, и это тоже. — Она дала Сэму серебряный кулон с выпуклым изображением Девы Марии Гваделупской.
Сэм почувствовал прилив благодарности и поцеловал ее в щеку.
— Спасибо, донья Терезита. Вы были добры к нам. — Он положил пакет и кулон в карман, достал бумажник. — Спасибо за все.
— Пресса ее найдет, сеньор Даффи — сегодня вечером, или завтра. Но я ей помогу. Доброй ночи, — сказала она и вышла из комнаты.
Неужели Терезита прочла его мысли? Сэм вернулся в гостевую комнату, где спали Мэгги и Питер. Он посмотрел сверху вниз на жену; ему очень не нравилось, что она считает себя уродливой. Даже сейчас — особенно сейчас — он находил каждый дюйм спящей Мэгги Клариссы Джонсон Даффи прекрасным. Однако она его не любит, как и сына. Сэм должен смотреть правде в глаза.
Еще важнее то, что полмира узнает ее сейчас и быстро превратит жизнь Питера в ад. Сэм был рад, что у Мэгги есть Терезита и два миллиона долларов, они о ней позаботятся. Что касается сына, Сэму необходимо его защитить.
Он тихонько протянул руки и взял Питера, лежащего рядом с ней. Он напомнил себе, что Мэгги не проявляла интереса к Питеру, пока он не родился, и она думает, что он — это Джесс. Сэм обмотал кулон Терезиты вокруг лодыжки сына, плотно закутал его в тканое мексиканское одеяло, которое она им дала, и вышел из «Йербериа Гваделупе».
Корал положила свой сотовый телефон и повернулась к Луису, который жадно слушал.
— Перестань шептать, когда я разговариваю по телефону, Луис. Я сказала, что буду работать на тебя, но я не включила в сделку свою квартиру. Я никогда не занимаюсь там делами. Это моя квартира. Там я живу.
— Но он привезет младенца прямо к тебе!
Корал не могла поверить звонку Сэма.
— Мне не следовало позволять ему это делать.
— Как ты могла отказаться? Кроме того, кто знает, куда он мог бы уехать с ребенком? Может быть, куда-нибудь, где его не достать. — Луис позвонил в гараж и велел подготовить лимузин, чтобы отвезти Корал домой.
— Ладно, теперь мне надо подумать. — Она встала с кровати и села на один из викторианских салонных стульев, постукивая носочками туфель по ковру. На память пришло, что Сэм сказал, будто бросает Мэгги. Она не могла об этом думать.
— Погоди минутку. Ничего не нужно менять, — сказала Корал.
Луис сел.
— Ты права, красавица. Позвони Франсиско и скажи ему, что уже пора. Скажи, чтобы он приехал. Потом не возвращайся сюда, когда Сэм будет у тебя. Если нужно, поговорим по телефону, но не посылай электронных писем или текстовых сообщений, если не будет крайней необходимости.
Корал взяла свой сотовый, чтобы сделать звонок, который они планировали много месяцев, зная, что теперь Франсиско полностью попал во власть ее чар.
«Корал, я ухожу от Мэгги», — сказал Сэм.
Франсиско не ответил. Корал пришлось звонить на домашний телефон. Наконец, ответила горничная. Она попросила позвать Франсиско.
— Buenos dias, Coral, — услышала она знакомый теплый голос.
Корал глотнула, думая о Сэме.
— Que dice mi chico? [58] — промурлыкала она.
58
Что скажешь, малыш? (исп.)
Глава 18
Бережно держа на руках Питера, Сэм смотрел, как служащий здания ставит его «Рейнджровер» на стоянку подземного гаража многоквартирного дома «Парк Хадсон». Он должен был догадаться, что Корал выберет модный адрес в Вест-Сайде. Она сказала, что работает самостоятельно теперь, после смерти Брауна. Ист-Сайд, за парком — вот тот район, где живут старые богачи, то есть большинство ее потенциальных клиентов. Более разнообразное население Вест-Сайда состояло из людей театра, шоу-бизнеса и им подобных, хотя здесь, на реке Гудзон, жили и многие миллионеры с Уолл-стрит, откуда можно дойти пешком до Линкольн-Центра и Центрального парка. Здесь, на Вест-Сайде, Корал, наверное, чувствовала себя так, словно вообще не работает.
Он сказал швейцару:
— Я уже готов.
— Мисс Андерс велела отправить вас наверх.
Сэм вошел в дом и сел в лифт, а Питер мирно спал, словно родиться, а через несколько минут быть похищенным у матери — вполне обычное событие. Сэм позволил себе подумать о том, проснулась ли уже Мэгги и обнаружила ли, что Питер исчез. Молчание его сотового телефона могло означать лишь то, что она все еще спит, или радуется, что они оба исчезли.
Было полвторого ночи.
Сэм почти на час задержался с приездом сюда. Он прошел по коридору и остановился перед дверью, размышляя. Хотя Мэгги отвергла Питера, Сэм сомневался, что она будет в восторге, когда узнает, что младенец в доме у Корал. Сейчас он в этом не сомневался. Пэт, бармен в «Молли Мэлоунз», мог бы попросить жену позволить им остаться, но не в час ночи на понедельник, той единственной ночи, когда Пэт не работает. Гостиница исключалась. Сэм не мог поселиться там с новорожденным и избежать нежелательных расспросов. Кроме того, в гостиничном номере не найти того, что нужно Питеру, в отличие от женской квартиры.
У двери Корал он погладил ручку Питера, изумленный тем, какой хрупкий на ощупь этот новорожденный младенец. И прошептал:
— Войдем туда, Питер, мой мальчик?
Тот шевельнулся, не открывая глаз, ухватил Сэма за мизинец и снова уснул.
Сэм постучал. Дверь открылась. Корал стояла необутая, в черных колготках и свободной белой блузе, с растрепанными волосами.
— Ну, лучше бы вам войти, — сказала она, и у нее был такой голос, будто эта идея ей не слишком нравится.
— Корал, если мы тебе в тягость… — Он осекся. Ему было больше некуда идти.