Святой

Сноу Э. М.

— Куда это ты собралась, тощая сучка? —огрызается она, скрещивая руки на груди.

Я сжимаю руки в кулаки.

— Пожалуйста, отойди.

— У тебя что, совсем нет стыда? — рычит другая девушка.

— За что мне должно быть стыдно? — Требую я. У меня глубоко в животе такое ужасное чувство, что я знаю, к чему это приведет, но я хочу заставить этих сук сказать это вслух и мне в лицо.

— Это твоя вина, что Лиам и Сэйнт больше не друзья, — шипит первая девушка. — Ты все испортила между ними, и все ненавидят

тебя за это. Почему бы тебе просто не бросить эту школу? Или еще лучше, почему бы тебе просто ...

— Что, черт возьми, здесь происходит? — раздается глубокий голос позади меня.

Мгновенно узнав его, я съеживаюсь, затем поворачиваюсь, ошеломленная, обнаружив Сэйнта, стоящего всего в нескольких футах от меня. Я обращаю свой взгляд к голубому огню, но он не направляет его на меня.

Он пристально смотрит на девушек вокруг меня.

— Сэйнт! — ахает первая девушка.

Я оглядываюсь через плечо и с трудом сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться при виде широко раскрытых глаз и выражения откровенного страха, которые я вижу.

— Мы как раз говорили этой шлюхе...

— Еще раз назови ее шлюхой, и я разрушу твою гребаную жизнь с этого момента, пока ты не закончишь это место, — рычит он.

Я удивленно перевожу на него взгляд. Почему он защищает меня? Разве он все еще не сердится на меня?

Глупая девчонка, похоже, не понимает, по какой неспокойной территории она на цыпочках пробирается. — Но ... Но, Сэйнт, она ...

— Убирайся нахуй отсюда, — рявкает он.

Я слышу, как девочки ахают и пищат от страха, а затем их ноги стучат по тротуару, когда они спешат убежать. Хотя я не утруждаю себя тем, чтобы смотреть, как они уходят. Мои глаза по прежнему были прикованы к нему, приближающемуся ко мне, как хищник.

Когда мы одни, он опускает подбородок, пока мы не оказываемся лицом к лицу, его шторм против моего цунами.

— Что это было? — требую я.

Его ноздри раздуваются.

— Только потому, что я зол на тебя, не значит, что они могут так с тобой разговаривать.

— То есть не без твоего разрешения?

При виде его каменного выражения лица я делаю вдох, мое сердце колотится, а щеки горят.

— Я бы хотела, чтобы ты позволил мне объяснить, — говорю я. — Все это большое недоразумение...

— Что ты была на бое с Лиамом, или что он практически был на тебе на публике?

Любая мягкая эмоция, которую его покровительство могло бы вызвать во мне, исчезла в одно мгновение. Я сужаю глаза и раздраженно стискиваю зубы.

— Я не был с ним на бое, мы оба просто случайно оказались там. И он не был на мне! Толпа была слишком шумной, чтобы я могла его услышать, и он просто шептал мне на ухо. Вот и все.

— Что он там шептал? — спрашивает он все еще подозрительным тоном.

Я закатываю глаза.

— Не твое собачье дело.

— И ты ожидаешь, что я просто поверю тебе на слово,

что это было совершенно невинно?

Боже, он ведет себя как ревнивый парень!

— Ты можешь верить во что угодно, но, похоже, ты забываешь, что мы являемся никем друг другу. Формально мы даже не встречаемся. Если я поговорю с другим парнем, ты не должен волноваться по этому поводу, как и я не волнуюсь, зная, что ты, вероятно, встречаешься с половиной женского населения здесь и...

— Я не трахаюсь ни с кем, кроме тебя.

Мне требуется мгновение, чтобы по-настоящему осознать то, что он сказал. Когда его слова оседают у меня в голове, я в шоке таращусь на него.

— Что?

Он не отводит взгляда от меня, когда повторяется, подчеркивая каждый слог.

— Я не трахаюсь ни с кем, кроме тебя.

Теперь мое сердце колотится о грудную клетку, и я не знаю, что сразу сказать в ответ. Я не слишком много думала о нем с другими девушками. Я не хотела этого делать. Часть меня полагала, что он не спал со многими другими людьми, так как проводил со мной почти каждую ночь, но я не осмеливалась предположить, что он полностью перестал валять дурака. Узнать, что он был только со мной, это...

Я делаю неглубокий вдох, затем провожу руками по лицу.

— Я не просила тебя об этом.

Я не знаю, что еще сказать. Хотя это правда. С моей стороны это не было ожиданием нашего соглашения, хотя и приятным и не нежелательным сюрпризом.

Он небрежно пожимает плечами, как будто его моногамия ничего не значит, хотя на самом деле это значит что он кусок дерьма.

— Почему я должен продолжать гоняться за киской, когда у меня есть постоянная поездка, когда я захочу?

Он пытается быть резким и преуменьшать значение своих действий, но я то знаю как есть на самом деле.

Я складываю руки на груди и, прищурившись, смотрю на него.

— Так вот почему ты вел себя как придурок? Ты думал, что твоя постоянная поездка была украдена?

Его челюсть напрягается.

— Мне не нравится, когда кто-то другой прикасается к тому, что принадлежит мне.

— Я не твоя ... — начинаю я, но его рука поднимается, чтобы обхватить мое лицо, и его большой палец тянет меня за нижнюю губу.

— Ты продолжаешь это говорить и продолжаешь ошибаться, — бормочет он.

Мгновение тишины тянется между нами, и оно наполнено какими-то новыми эмоциями. Я не уверена, что именно, или, скорее, я не уверена, что хочу слишком глубоко копаться в том, что это может быть.

Наконец, я, шепчу: — Что теперь?

Вместо ответа он наклоняется и прижимается своими губами к моим в быстром поцелуе.

Отстранившись так, чтобы мы были на расстоянии вздоха, он отвечает:

— Теперь ты просто с нетерпением ждешь сегодняшнего вечера, потому что, когда я приду в твою комнату, ты не избавишься от меня до утра.