Святые в истории. Жития святых в новом формате. XII–XV века
Шрифт:
Сохранились сказания о знатном рязанце Евпатии Коловрате, у которого ордынцы сожгли дом и убили всю семью. Собрав почти двухтысячный отряд, Евпатий догнал татаро-монголов и вступил с ними в неравную битву. Русские воины сражались с такой яростью, что их пришлось расстреливать из камнеметных машин, все до одного они пали на поле боя.
Весной 1238 года войска Батыя вторглись в новгородские пределы. Но из-за весенней распутицы и разливов рек продвигаться на север монголам становилось все труднее. К тому же, узнав о жестокости «безбожных Моавитян, рекомых Татарове», в русских городах защищались до последнего. Торжок монголам пришлось брать две недели, Козельск – целых семь недель, за что они прозвали его «злой город».
По какой-то причине армия Батыя обошла стороной Смоленск и, не дойдя ста верст до Великого Новгорода, резко повернула на юго-запад. По мнению историков, смоленские купцы и новгородские «золотые пояса» сумели откупиться от монголов богатыми дарами.
В то же самое время, когда монголы разоряли и жгли русские города, все ближе подбираясь к Киеву, на севере тоже появились враги. Папа Римский Григорий IX не случайно подгадал время для объявления крестового похода против северных народов Руси, не желавших принимать католичество, и на его призыв охотно откликнулись шведы.
В устье Невы «змеи», как называли шведские маневренные корабли, появились внезапно, и хорошо еще, что неприятеля вовремя заметил с берега старейшина Ижорской земли Пелгусий.
Со срочным известием в Новгород к князю Александру был послан гонец.
После гибели в сражении с монголо-татара-ми великого князя Юрия Всеволодовича на великокняжеский престол был избран его брат, князь Ярослав Всеволодович, отец Александра. В управление старшему сыну великий князь дал Новгород.
Нападение шведов произошло неожиданно, и Александр даже не успевал предупредить отца, чтобы тот прислал войско, или хотя бы собрать народное ополчение. Как пишет древнерусский автор, король шведов, «опьяненный безумием», прислал в Новгород и своих послов, передав князю: «Если можешь, защищайся, ибо я уже здесь и разоряю землю твою». И князь Александр решил выступить против шведов со своей малой дружиной.
О том, что происходило в те дни в Великом Новгороде, подробно рассказано в «Житии Александра Невского», созданном в конце XIII века неким монахом Владимирского Рождественского монастыря. По мнению ряда историков, до принятия монашества автор жития принадлежал к числу домашних слуг князя Александра («был свидетелем зрелого возраста его») и тоже участвовал в Невском походе 1240 года.
В житии описывается, как, узнав о вторжении шведов в новгородские земли, Александр Ярославич «разгорелся сердцем», вошел в церковь Святой Софии и долго молился перед алтарем. Затем поднялся с колен, поклонился епископу Новгородскому Спиридону и, выйдя из церкви, обратился к дружине с речью. «Не в силе Бог, но в правде. Вспомним Песнотворца, который сказал: „Одни с оружием, а другие на конях, мы же имя Господа Бога нашего призовем; они, поверженные, пали, мы же устояли и стоим прямо“», – с воодушевлением сказал князь Александр своим воинам.
Автор «Жития Александра Невского» рисует и портрет двадцатилетнего князя Александра Ярославича: «И красив он был, как никто другой, и голос его – как труба в народе, лицо его – как лицо Иосифа», – имея в виду библейского Иосифа Прекрасного.
Сражение со шведами состоялось 15 июля 1240 года, в день памяти святых Бориса и Глеба.
Неприятельские суда остановились у крутого берега Невы – часть шведского войска находилась на кораблях, другая высадилась на берег, расставляя шатры и готовясь к бою.
Новгородцы с кличем «Кто на Бога и Великий Новгород!» напали внезапно и с точки зрения военной стратегии действовали очень продуманно. Русская конница понеслась вдоль берега, врезаясь во вражеское войско и разделяя шведов на небольшие отряды, а заодно отрезая им отступление на корабли.
Молодой дружинник Савва наехал на шатер кого-то из предводителей шведского войска, что заметно подняло дух всей русской дружины.
Дружинник Гаврило Олексич, настигая шведского епископа и вождя шведов, на коне по сходням влетел на корабль и перебил на борту множество врагов. А когда его вместе с конем сбросили в Неву, Гаврило Олексич выбрался на берег и снова отважно вступил в битву.
Бок о бок с князем Александром боевым топором орудовал новгородец Сбыслав Якунович, как пишет летописец, «не имея страха в сердце своем»; рядом храбро бились полоцкий уроженец Яков и княжеский слуга Ратмир.
Князь Александр Ярославич в рыцарском конном поединке схватился с предводителем шведского войска. В то время Швецией правил конунг (король) Эрик XI Эрикссон, прозванный Косноязычным, но реальной силой в стране были ярлы – военные вожди, среди которых особенно выдвинулся Биргер, женатый на сестре короля. По мнению ряда историков, именно ярл Биргер и был главным противником князя Александра в битве на Неве (по другой версии, шведами в Невской битве командовал еще и его двоюродный брат ярл Ульф Фасе).
В бою со шведами русские одержали победу, причем с очень небольшими потерями, тогда как нападавшие после сражения нагрузили три погребальных корабля.
Многие годы на Руси большой популярностью пользовалось сочинение неизвестного новгородского книжника XV века под названием «Рукописание Магнуша, короля Свейского». Оно было написано от лица некоего шведского короля, якобы им самим, как завещание соотечественникам никогда не ходить войной на Русь.
«И теперь приказываю своим детям, и своим братьям, и всей земле шведской: не воюйте с Русью, если договор с ней заключили; а кто пойдет – против того будут и огонь, и вода, чем и меня Бог казнил», – пишет король Магнуш, рассказывая о своих бесчисленных испытаниях, в конце которых он будто бы принял схиму в русском монастыре Святого Спаса с именем Григорий.
Перечисляя военные поражения шведов на Руси, Магнуш начинает как раз с Невской битвы: «Первым пошел войной мессер Бельгер и вошел в Неву; и встретил его князь великий Александр Ярославич на Ижоре-реке, и самого прогнал, а рать его побил».
После битвы на Неве дружина Александра со славой возвратилась в Новгород и была радостно встречена горожанами. Но той же зимой 1240–1241 годов, как сообщает летописец, «вышел князь Александр из Новогорода к отцу в Переяславль с матерью и с женой и с двором своим, распревшись с новгородцами».
Выдвигаются различные версии, из-за чего случилась эта самая «пря» (или ссора) князя с новгородцами. Вполне возможно, Александр был недоволен тем, что потери в бою понесла только его дружина, а «золотые пояса» в минуту опасности не поторопились собрать ополчение. По другой версии, новгородцы стали сильно опасаться усиления власти князя.
Как только князь Александр покинул новгородские пределы, в августе 1240 года тевтонские рыцари атаковали Изборск, а через месяц пожгли и Псков.
Пошли на них приступом, Захватили у них замок. Этот замок назывался Изборск. Ни одному русскому не дали [уйти] невредимым. Кто защищался, тот был взят в плен или убит. Слышны были крики и причитания: В той земле повсюду начался великий плач.