Связь без брака
Шрифт:
Подросток судорожно выбрасывал мои вещи, которые были там аккуратно сложены и не найдя ничего интересно для себя, разочарованно вздохнул.
— Б…ть, ещё один нищеброд.
Кинув ранец на пол, он вернулся на сильно скрипнувшую панцирную кровать, и щёлкнул пальцами. С соседней кровати тут же бросился к нему подросток лет десяти и подбежав, опустился перед ним на колени.
— Резче Заяц, резче надо выполнять команды, — пожурил позвавший и дал ему лёгкий щелбан.
— Пузо, — поканючил тот, — ну я же отдал тебе свой обед, прости меня.
— Давай займись нищебродом,
— Конечно, — тот согласно кивнул и получив ещё один барский щелбан, встал на ноги и подошёл ко мне.
— Чё разлёгся, собери вещи и займи вон ту койку у двери, — в его голосе, когда он обращался ко мне, моментально появились властные нотки, — быстрее давай!
Пытаясь восстановить дыхание, я стал судорожно собирать выброшенные из ранца вещи и с трудом закрыв кожаную крышку, прошёл к указанному месту. Там стояла просто кровать, даже без матраса или постельных принадлежностей.
— Выходные поспишь так, в понедельник выйдет на работу комендант, выдаст всё, — словно несущественные вещи, оповестил меня стоявший рядом, и продолжил, — читать умеешь?
Я лишь молча кивнул.
— О, отлично, дело упрощается, — тут же обрадовался он, и метнувшись к своей кровати, вернулся с тонкой книжицей, явно кустарного производства.
— Возьми пока мою, в понедельник тоже выдадут, — вручил он мне её и вернулся к своей кровати, подхватив книгу о «Трёх Мушкетёрах», и вернувшись к чтению.
Третий подросток, сидевший на окне не обратил на моё существование никакого внимания, посмотрев на меня лишь раз, когда я зашёл в комнату с Губой.
Поставив ранец на тумбочку, рядом со своей кроватью, я открыл книжицу и понял, что читать её мне не обязательно, поскольку знал я её и так наизусть, благодаря рассказам своего собутыльника, который даже пятьдесят лет спустя, зачитывал мне её по памяти.
«Да, точно, он неоднократно хвастался, что у него всегда была отличная память и реакция, — вспомнил я, пробежавшись взглядом по параграфам, выделенных красным шрифтом и убеждаясь в этом сам, весь текст, словно под копирку тут же впечатался в память». Всё было просто и понятно: ты здесь никто и звать тебя никак, не будешь слушаться или плохо учиться, будешь наказан.
Отложив книгу на сетку кровати, я схватился за голову.
— «И что же делать? — в голове билась всего одна мысль, — когда я сидел и бахвалился на кухне, подначивая пьяного собутыльника, о том, что всё бы сделал по-другому, я как-то не представлял себе, что могу оказаться в его шкуре, а это коренным образом меняло дело, стоило только посмотреть на свои тонкие руки и ноги, а также вспомнить кулаки парня, приведшего меня сюда».
«Сегодня ночью меня изобьют, — вспомнил я. — нужно попробовать сопротивляться и дать им отпор. Вот только как, я пока себе слабо представлял».
***
День пролетел быстро, мы сходили один раз на обед, поев какой-то бесформенной бурды что на первое, что на второе, и на ужин, где был лишь чай с хлебом и твёрдым, словно каменным кубиком масла, который у меня тут же молча забрал Пузо. Судя по тому, как возле него образовалось
К ночи я немного подготовился, сделав себе импровизированный кистень, из куска дегтярного мыла, что мне дала с собой его мамаша и полотенца. Связав всё, я затянул петлю вокруг ладони и лежал на кровати, когда раздался звонок отбоя и везде, кроме тусклых коридорных лампочек погас свет.
Мучителей ждать долго не пришлось, поскольку уже через полчаса скрипнула дверь и четыре тени появились в дверном проёме.
— Эх, пошла потеха, — тихо произнесли в темноте и следом за этим я скатился с кровати, и встав на ноги, с большим замахом ударил своим самодельным оружием снизу верх на замахе, ориентируясь по тени.
Раздался булькающий звук, и затем на пол что-то упало. На минуту воцарилась тишина, а затем раздался удивлённый возглас.
— Эта с…а Колю вырубил.
— Мочи гниду! — этот голос был мне знаком и принадлежал тому, кто меня провожал до комнаты.
Я успел взмахнуть кистенём ещё два раза, прежде чем меня сбили с ног, и на тело и голову посыпался град ударов. Сознание очень быстро меня покинуло.
Глава 2
Очнулся я от громких голосов, которые отдавались в гудящей голове, словно монастырские колокола, во рту был поганый привкус железа, а всё тело неимоверно болело.
— Инесса Владимировна, — мужской голос говорил строго, но с ленцой, — мне плевать что у вас там за методы воспитания, но тяжкие телесные я покрывать не намерен. Сами с участковым разбирайтесь по этому поводу.
— Виктор Христофорович, ну какие тяжкие телесные, — тут же заверещал женский голос, — упал он, шёл по лестнице и упал с третьего этажа.
— Я всё сказал, — отрезал тот, — их я обязан заявлять, я заявил, дальше не моё дело.
Дальше я плохо слышал, так как голова стала снова кружиться, перед закрытыми глазами поплыли золотистые мушки, и я снова впал в беспамятство.
***
— Эй! — грубый толчок в плечо не только привёл меня в себя, но ещё и вызвал боль во всём теле. Вскрикнув, я открыл глаза, отстраняясь на койке от источника неприятности.
— О, очнулся, — обрадованно сказал сидящий передо мной человек в старой советской милицейской форме, той, чья ещё вызывала доверие и уважение граждан. Похоже мне на личном опыте сегодня выпало проверить, так это было или нет.
— Рассказывай, где ты так, — он достал из кожаной планшетки жёлтый лист бумаги, оттуда же карандаш и помусолив его кончик во рту, приготовился слушать.