Связь без брака
Шрифт:
«Я понимаю это лучше тебя, но у меня нет времени на уговоры, оно стремительно утекает, а опаздывать нельзя».
— Замри! Иначе я выхожу и говорю.
Она вздрогнула, по лицу покатились слёзы, но она и правда замерла. Я подошёл, сначала снял с неё бюстгальтер, затем вырезал широкие кружочки из лейкопластыря, и отогнув платье сначала с левой стороны, наклеил один такой на её сосок идеальной груди полностью закрыв его, затем то же, проделал со второй стороной, затем вернул ткань на место, убедившись, что
Подёргав один и второй пластырь, я удовлетворённо признал советское качество этой продукции хорошим и убрал от её груди руки.
— Так всё готово, пошли, — я собрал обрезки и аккуратно выкинул всё в урну, а ножницы и оставшуюся бобину широкого пластыря оставил на столе.
Она удивлённо посмотрела на меня, затем на закрытую платьем грудь с заклеенными сосками.
— Зачем ты это сделал?
— Потому что на приёме ты выглядела бы как колхозница, в этом платье и с лямкой бюстгальтера сзади. В глаза бы конечно не сказали, но выглядело бы это ужасно.
— Откуда это известно парню, который коровам в деревне хвосты крутил? — зло спросила она, но на глазах стали высыхать слёзы.
— Я и не знаю, это врождённое чувство стиля дорогая, — ударил я щелчком по воображаемой шляпе на голове, — с этим нужно родиться.
— Мог бы просто объяснить, а не говорить мне эти гнусные вещи.
Я удивлённо понял, что она меня не ненавидит, как я думал, что это произойдёт, после того, что я ей сказал.
— Вот я и объяснил, — я пожал плечами, — всё идём, времени в обрез.
При выходе из комнаты меня больно ущипнули за бок, я даже вскрикнул, а на удивлённый взгляд товарища Белого, который внимательно осмотрел Анну Константиновну увидев заплаканное лицо и один отсутствующий предмета гардероба на теле у девушки.
— Не обращайте внимание, наступил на больную мозоль, — ответил я на его невысказанный вопрос.
Он подозрительно посмотрел на меня, но промолчал. Зато нам подали МИД-овскую «Чайку», и мы поехали в американское посольство.
Меня снова больно ущипнули.
— Анна Константиновна, держите себя пожалуйста в руках, — официально произнёс я, поскольку в машине впереди сидели два человека, тут точно не устроишь с ней разборки, — я понимаю вы расстроены, взволнованы, но показать буржуям, что советские люди не хуже их, нам нужно, а поскольку у вас больше опыта в подобных мероприятиях, прошу подсказывать мне, если я где-то ошибусь.
На меня зло посмотрели, но хотя бы щипать перестали и то ладно.
— Хорошо Иван, я буду за вами присматривать, — тем не менее она была вынуждена ответить, поскольку к нам, прислушиваясь к разговору, повернул голову комитетчик.
До места мы доехали довольно быстро, шофёр предъявил на воротах моё приглашение и доставил нас до самой лестницы. Перед нами были две машины, поэтому уже скоро, я первый вышел из автомобиля, и обойдя его с другой стороны, открыл дверь Ане и подал руку, чтобы она в своём длинном платье, могла спокойно выйти.
Вот так, держа её за руку, я подвёл к хозяевам приёма, ожидающим нас внизу лестницы. К ним, при виде нас тут же подошёл позвавший, а точнее будет подставивший нас журналюга, который, не сводя ошарашенного взгляда с Ани, представил нас хозяевам, а нас им.
Глава 32
— Добрый вечер господин Добряшов, — пожал мою руку посол, — благодарю, что приняли приглашение на наш скромный ужин.
— Простите, что прибыли без подарка мистер Томпсон, — широко улыбнулся я, — мистер Бэнк ошарашил меня пригласительным билетом, пришлось одеть первое, что попало под руку. Хорошо ещё мой учитель английского, Анна Константиновна, не была занята сегодня вечером и согласилась составить компанию.
— Рады вас видеть, — его жена, Джейн Монро Гуле, как представил её нам журналюга, мило улыбнулась, — проходите в дом, скоро мы к вам присоединимся, как прибудет последний гость.
Улыбаясь, мы поднялись и нарядные швейцары открыли перед нами двери. Внутри было уже приличное количество людей, все как один во фраках и вечерних платьях.
— Ну твой журналюга и подкинул нам говна Аня, — я перешёл на древнегреческий, заменяя новые слова русскими, чтобы нас не сильно понимали присутствующие, но всё это говорил исключительно с широкой улыбкой на лице, — больше я хрен ему интервью дам.
— Я всё ещё на тебя сердита, — она зло на меня посмотрела, — воспользовался ситуацией! Наговорил гадостей! Всю облапал!
— Аня, ты такая красивая в этом платье, что я готов был не только твою грудь потрогать, но сдержался, так что цени — дело прежде всего.
— Дома об этом ещё поговорим, — она улыбнулась какому-то парню, который подошёл и отвесил ей комплимент. Она мило ему ответила, поблагодарив.
— У меня дома нет, значит у тебя?
— Даже не мечтай, — фыркнула она возмущённо.
— Кто бы мог подумать из нас, что мёртвый язык нам пригодиться, чтобы говорить о людях гадости, находясь на приёме у американского посла.
— Если всё пройдёт плохо, то завтра мне и тебе прилетит по выговору, и хорошо если меня при этом ещё и с работы не уволят.
— Ну тебе проще всего тогда, у тебя самый простой выход из ситуации будет, — я непринуждённо взял два бокала с шампанским с подноса проходящего официанта, один отдав ей, на что она изумлённо на меня посмотрела.
— Это какой? — она сделала только маленький глоточек.
— Выйдешь замуж за знаменитого спортсмена, нарожаешь ему троих детишек, и будешь прилежной домохозяйкой.