Связанные честью. POV Лука
Шрифт:
У Арии задрожала нижняя губа.
— Моя мать никогда бы этого не сделала. Она даже не говорит со мной о подобном.
Мне нравилось, что Ария была только моей, но я не привык к такому уровню неопытности.
Только полушутя, я спросил:
— Но ты же знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной в брачную ночь? — Если мне придется разговаривать с ней о сексе, я должен буду трахнуть кого-нибудь, или на самом деле слечу с катушек.
— Я знаю, что происходит между нормальными парами. В нашем случае, думаю, ты подыскиваешь слово изнасилование.
Ярость охватила меня, заставляя хотеть наброситься
— Я хочу, чтобы ты начала принимать таблетки. — Я протянул ей пакет, который дал мне Док.
— Мне разве не нужно сходить к врачу, прежде чем начать их принимать?
— У нас есть доктор, который работает на Семью десятилетиями. Это от него. Тебе нужно начать принимать таблетки немедленно. Потребуется сорок восемь часов, чтобы они начали работать.
— А что, если я не хочу? — спросила Ария. Гнев все еще кипел где-то внутри меня, но злости я уже почти не испытывал.
— Тогда я использую презерватив. В любом случае, в нашу брачную ночь ты моя.
Брачная ночь
Если бы у меня не было занятия поинтересней, я бы вышел наружу и выкинул гребаную задницу Маттео.
— Заткнись, Маттео, и найди шлюху, чтобы трахнуть, — крикнул я.
Наконец он прикусил свой болтливый язык, или, возможно, вырубился. Судя по количеству выпитого им, я не удивлюсь такому итогу. За моей спиной Ария нервно вздохнула, и я обернулся к ней, мое тело уже изнывало от желания. Мне пришлось ждать целый вечер, глядя на нее в этом соблазнительном платье, не говоря уже о тех трех годах, которые я провел в ожидании ее. Но сегодня вечером ожиданию пришел конец.
Она была чертовски прекрасна. Узкая талия, гладкая кожа, розовые губы. Я не мог перестать гадать, будут ли ее соски такого же розового цвета. Блядь. Я хотел ее. Я бросил свой пиджак на спинку кресла. Я рассчитывал сегодня ночью трахнуть Арию больше одного раза. Не думаю, что мой член удовлетворится одним раундом.
— Во время разговора с отцом о моей обязанности на тебе жениться он заявил, что ты самая прекрасная женщина, которую может предложить Чикагский Синдикат, даже красивее, чем нью-йоркские женщины. Я ему не поверил, — произнес я.
Я ненавидел, когда мой отец оказывался прав, но, черт возьми, в этом случае он попал в точку. Я подошел к Арии и обхватил ее за талию. Она совершенно затихла, избегая моего взгляда. Я наклонился, вдыхая ее сладкий запах.
— Но он сказал правду. Ты самая красивая женщина из всех, что я когда-либо видел, и сегодня ты моя.
Я поцеловал ее в шею, но она продолжала меня игнорировать. Что это за игра, в которую она играла?
— Нет! — прошипела она и отшатнулась от меня, широко раскрыв глаза от ужаса.
Что, черт возьми, она имела в виду?
— Нет?
Она сверлила меня взглядом, но за ее бравадой промелькнула еще какая-то эмоция, которую я не смог прочесть, потому что был слишком зол.
— Что? Никогда раньше не слышал слово «нет»?
— Я часто это слышал. Парень, которому я раздавил горло, повторял
Она попятилась.
— Так что, ты и мое горло собираешься раздавить?
Она знала, как задеть меня за живое. Но неужели действительно думала, что разозлить меня в брачную ночь было правильным решением?
— Нет, это бы противоречило цели нашей женитьбы, ты не находишь?
— Не думаю, что мой отец обрадуется, если ты причинишь мне боль, — сказала она надменно.
— Это что, угроза? — спокойно спросил я, чувствуя, как участился пульс в венах. Мне пришлось бороться с желанием бросить ее на кровать и показать, что на самом деле я хотел с ней сделать.
Может быть, у нее больше общего с ее дерзкой сестрой Джианной, нежели казалось на первый взгляд. Возможно, она строила из себя застенчивую невинность ради шоу. Но Ария опустила глаза, и я заметил, что она дрожала, когда прошептала:
— Нет.
Во мне под кожей все еще кипела ярость, и пока я был не в том состоянии, чтобы легко отпустить ее.
— Но ты отказываешь в том, что принадлежит мне?
— Для начала, я не могу отказать в том, на что у тебя и так нет права. Мое тело тебе не принадлежит. Оно мое, — решительно сказала она, взглядом метая в меня кинжалы. Я не мог поверить в ее дерзость.
Я потянулся к ее плечу, чтобы прижать к себе и заткнуть поцелуем, прежде чем она ляпнет еще что-нибудь такое, что доведет меня до ручки, но Ария резко вздрогнула и закрыла глаза, словно ожидая удара. Я опустил руку, ошеломленный ее реакцией. Неужели она думала, что я ударю ее? Я был вспыльчивым человеком, почти не обладающим терпением, и слава о моей жестокости бежала впереди меня, но я поклялся себе, что никогда не буду издеваться над своей женой. Я видел, как мой отец насиловал и избивал мою мать, пока она не убила себя, и я не хотел походить на него, по крайней мере, в этом. Во всех других областях моей жизни я и так был слишком на него похож.
— Я могу взять то, что хочу, — сказал я, потому что не был уверен, как поступить.
Арии не нужно было знать, что это пустая угроза. Хоть у меня, конечно, и была возможность воплотить в жизнь свою угрозу, я бы никогда этого не сделал.
Я ненавидел свое смятение. Никогда не сомневался в своих поступках, но с Арией все оказалось гораздо сложнее.
Она посмотрела на меня своими прекрасными глазами.
— Можешь. И я возненавидела бы тебя за это до конца своих дней.
Из того, что я знал, ненависть была преобладающей эмоцией в большинстве браков в нашем мире.
— Думаешь, меня это волнует? Это брак не по любви. И ты уже меня ненавидишь. Я вижу это по твоим глазам.
В любом случае, этот спор был пустой тратой времени. У нас существовали обычаи, и мы с Арией были ими связаны. Я кивнул на белые простыни.
— Ты слышала, что сказал мой отец о нашей традиции?
Это была дурацкая традиция. Не все женщины кровили в первый раз, если мужчина не был груб специально. Так что некоторые мужья действовали именно так, чтобы гарантировать ожидаемое пятно крови. Ария отошла от меня и приблизилась к кровати, глядя на нее так, как будто та станет ее погибелью. Она думала, что могла бы отговорить меня от нашей брачной ночи, если бы не этот обычай? Тогда она не очень хорошо меня знала.