Связанные Долгом
Шрифт:
Я молча развернулась, в шоке от того, что произнесла, и в ужасе от последствий, которые может иметь моя вспышка. Звон стеклянного стакана, поставленного на красное дерево, раздался за моей спиной, а за ним последовал скрип кресла. У меня сжалось горло, а грудь заполнил холод.
Пальцами я стискивала перила, поднимаясь наверх. Его шаги следовали за мной, спокойные и размеренные. Я подавила желание оглянуться или даже побежать. Данте не мог видеть, насколько я шокирована. Что мне теперь делать?
Он потребует ответов.
Я проскользнула в спальню и остановилась возле окна. Больше некуда бежать. Сбоку от меня была кровать.
Я закрыла глаза, когда услышала, как Данте вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. Его высокая фигура появилась в отражении окна позади меня.
Я опустила глаза на свои пальцы, которые гладили холодный мрамор подоконника.
Иногда мне казалось, что я со всем могу справиться, как будто была искушенной, держащей все под контролем женщиной, какую, вероятно, Данте и желал, но в такие моменты, как этот, я чувствовала себя бестолковой девчонкой.
— Девственность? — без намека на эмоции произнес он. Особый дар всех мужчин Семьи. Если ты рос среди насилия и смерти, то научился запечатывать свое сердце от всего мира. Почему они не преподавали то же самое женщинам Семьи? — Вы с Антонио были женаты четыре года.
Я не оборачивалась, даже дышать не смела. Как я могла допустить такой промах? Моя ошибка может разрушить репутацию Антонио и мою из-за того, что согласилась на его план. Быть геем было наказуемым преступлением в мафии, и я в значительной степени помогла Антонио совершить его.
Я сосредоточилась на дыхании, на ощущении мрамора под кончиками пальцев, на деревьях, склонившихся на улице под порывами ветра.
— Валентина, — на этот раз в его голосе появился слабый намек на напряжение.
— Я ничего не должна была говорить, — прошептала я. — Это была просто фигура речи. Я не имела этого в виду в прямом смысле слова. — я была хорошей лгуньей, но у меня не было другого выбора, кроме как стать такой. — Как ты и сказал, мы с Антонио были женаты четыре года. Конечно, я не девственница.
Его рука коснулась моего бедра, и я буквально дернула ногой, стукнувшись о подоконник.
Я ахнула от боли, а затем прикусила губу, чтобы проглотить вскрик. Я целыми днями жаждала, чтобы Данте прикоснулся ко мне, и теперь, когда он это сделал, мне хотелось, чтобы он снова меня игнорировал.
Данте наблюдал за мной в отражении в окне.
— Повернись, — тихо сказал он.
Я ни секунды не колебалась. Его голос, даже без угрозы и опасности в нем, содержал слишком много властности, чтобы было возможным сопротивляться.
Я набралась решимости,
Он обхватил пальцами мой подбородок и поднял его, вынудив меня встретить его взгляд. Опять прикосновение. Почему он прикасался ко мне сейчас, в то время как прежде он изо всех сил старался держать дистанцию между нами?
Я сглотнула. «Будь сильной, Валентина. Желание покойного священно. Не нарушай своего обещания».
И дело было не только в Антонио, которого я защищала. Я вела двойную жизнь так же хорошо, как лгал сам Данте, со времени нашей первой встречи заставила его поверить в одно, в то время как правда была совсем другой. Я хотела хоть каких-то эмоций на лице Данте, даже злости; я могла бы с этим справиться, но он не показал ничего. Всегда айсберг.
— Значит, твои слова внизу были лишь провокацией? — он казался спокойным и незаинтересованным, но я не позволила этому тону провести себя и знала, что завладела всем его вниманием.
Я ничего не могла ответить. Сформулированный таким образом вопрос выглядел действительно неприглядно. О чем он думал? Мне было жаль, что у меня не было ни малейшего намека на то, в хорошем или плохом настроении он был.
«Он не причинит тебе вреда, Валентина».
До сих пор Данте ничего мне не сделал, но мы не особо общались за несколько дней до нашей свадьбы, и два дня назад он был чертовски пугающим, когда нашел меня с фотоальбомами.
Напряжение стало невыносимым, и из моего правого глаза соскользнула слеза, покатилась вниз по щеке и попала на палец Данте, который все еще держал меня за подбородок. Он нахмурился и опустил руку. Я сразу отвела от него взгляд и сделала шаг назад.
— Почему ты плачешь?
— Потому что ты меня пугаешь! — выпалила я.
— До сегодняшнего дня ты никогда меня не боялась.
Он был прав. За исключением незначительных случаев, я его не боялась, но знала, что с таким мужчиной, как он, мне должно быть страшно.
— Тогда, наверное, я хорошая актриса.
— У тебя нет причин меня бояться, Валентина, — спокойно сказал он. — Что ты скрываешь?
— Ничего, — быстро сказала я.
Он слегка обхватил пальцами мое запястье.
— Ты о чем-то врешь. И как твой муж я должен знать, что это.
Злость вспыхнула во мне с новой силой. Она в этот раз была быстрее осторожности.
— Ты имеешь в виду, что должен знать как Босс, потому что как мой муж ты до сих пор точно не поступал.
Он наклонил голову, тщательно исследуя каждый дюйм моего лица.
— Почему ты все еще невинна?
— Я же сказала, что нет! — с отчаяньем выкрикнула я, пытаясь выдернуть руку из его хватки, но он сжал пальцы, немного, только чтобы я не смогла убежать.