Связанные Долгом
Шрифт:
— Вы с Антонио спали вместе?
— В начале, да. В основном это было для создания видимости. У нас тогда еще была прислуга, и мы не хотели, чтобы она стала что-то подозревать. Сначала это было похоже на ночлег с другом, но со временем становилось все более неловко, особенно когда он приходил домой, пропахший своим любовником. Поэтому он уволил прислугу, и мы стали спать в отдельных комнатах.
Его глаза задержались на моей обнаженной груди.
— Не могу представить, как может мужчина смотреть на тебя и не хотеть быть с тобой.
— Я думаю, Антонио то же самое сказал бы о тебе. Полагаю, ты мог бы быть в его вкусе.
Данте рассмеялся, и его лицо смягчилось.
— Это не то, о чем бы мне хотелось думать.
Я улыбнулась.
— Полагаю, что нет, — я сделала паузу и спросила: — Как бы ты поступил, если бы к тебе пришел один из твоих людей и признался, что он гей?
— Я бы сказал ему держать это в тайне и бороться с этим.
— Люди не выбирают быть геями. Они или геи, или нет. Ты заставишь своих людей жить во лжи.
— Они могут жить во лжи, или им придется жить с последствиями.
—Ты бы смог убить кого-нибудь за то, кого они любят?
— Может, общество и прошло долгий путь, но мафия выстроена на традициях, Валентина. В тот момент, когда я объявлю, что соглашаюсь с тем, что мафиози могут быть геями, в Наряде разверзнутся врата ада. Это единственное изменение, которое я не смог бы протолкнуть. Мне не хотелось бы убивать кого-то, кто доверился мне, до тех пор, пока они хранят свой секрет. Я не сомневаюсь, что в Наряде есть солдаты, которых привлекают мужчины, но они научились сдерживать себя. Они, скорее всего, женаты и живут во лжи, но пока делают это, они в безопасности.
Мы все еще сидели рядом друг с другом, действительно общаясь при свете дня.
Я потянулась к груди Данте, слегка коснувшись кончиками пальцев его длинного шрама.
Данте сжал мое запястье, на этот раз нежно, и отдернул руку. Он спустил ноги с кровати и встал. Я смотрела, как он направляется в ванную, совершенно голый, и все же покрытый сотнями невидимых слоев, сквозь которые мне никогда не пробиться.
Я опустила руку на колени. Вздохнув, тоже встала с постели. Не было смысла лежать в одиночестве, меня ждал напряженный день. Мой первый день в казино без Данте, отчего было тревожно и радостно одновременно.
Быстро приняв душ, я до смешного долго выбирала наряды: не хотелось выглядеть слишком сексуально, но и скрывать свою женственность тоже не хотелось.
Я знала, что этим людям, особенно Раффаэле, не нравится, что теперь с ними будет работать женщина, а что еще хуже — станет их боссом, и я не намерена была облегчать им жизнь.
Они должны были научиться общаться с сильными женщинами, и, если не смогут, это их проблема.
Я выбрала темно-синюю юбку-карандаш длиной до колена, подходящие босоножки и белую блузку с круглым воротником и длинными рукавами. Заправив подол блузки за пояс, я уложила волосы в пучок, позволив нескольким прядям свободно спадать.
Когда вошла в столовую, она была пуста. Я остановилась в дверях, взглянув на привычное место Данте.
Его газета лежала сложенной рядом с пустой тарелкой.
Я вздохнула и направилась к своему стулу, когда дверь открылась, и вошла Габи, неся графин со свежевыжатым апельсиновым соком и кофейник. Она просияла, улыбнувшись мне.
— Доброе утро, мисс... Валентина. — она виновато посмотрела на меня, но я только улыбнулась, радуясь встрече с дружелюбным лицом утром. — Я надеюсь, вы хорошо спали?
Мои щеки предательски вспыхнули.
— Да, спасибо.
Она налила мне кофе и апельсинового сока.
— Что желаете: яйца или блины?
— Нет, я съем только круассан и немного фруктов.
Я кивнула на выпечку и фрукты перед собой на столе.
Габи повернулась, чтобы уйти.
— Подожди, — выпалила я, затем покраснела от того, с каким отчаянием это прозвучало. Габи посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, как будто испугавшись, что сделала что-то не то и будет наказана. — Почему бы тебе не составить мне компанию?
Габи застыла.
— Только если ты сама хочешь. Мне бы хотелось узнать тебя получше.
У нее на лице появилась застенчивая улыбка, но она не села.
— Тебе вовсе не обязательно стоять. Садись.
Я выдвинула стул рядом с собой. Габи поставила графин и кофейник, прежде чем робко опуститься на стул.
— Ты уже позавтракала?
Габи поколебалась, потом покачала головой.
— Тогда возьми датскую слойку. Здесь достаточно еды для нас двоих.
Я взялась за корзинку и подвинула поближе к ней. Покраснев и пробормотав слова благодарности, Габи взяла шоколадный круассан. Я взяла один и себе, откусила и запила его глотком горячего кофе. Я хотела дать Габи немного времени, чтобы она смогла преодолеть свою нервозность.
— Где ты живешь? Мне не дает покоя этот вопрос с тех пор, как ты рассказала мне свою историю.
— О, я живу с Зитой и ее мужем. Они забрали меня почти сразу после того, как я начала работать на мистера Кавалларо.
— Они хорошо к тебе относятся?
Всякий раз, когда я встречалась с Зитой, она сердилась или хмурилась и не походила на человека, который сможет позаботиться о такой девушке, как Габи, прошедшей через ад в подростковом возрасте.
Габи торопливо закивала головой.
— Да. Зита строгая, но она относится ко мне как к родной. — она сунула последний кусочек круассана в рот и проглотила, прежде чем сказать смущенно: — Она начинает оттаивать по отношению к вам. Зите всегда требуется время, чтобы привыкнуть к новым людям.
— Серьезно? Не похоже, что она стала обо мне лучшего мнения.
Габи пожала плечами.
— Не сомневаюсь, что она скоро изменит свое мнение.
Я не могла ничего поделать с тем, что мне нравилась Габи. Она была сама доброта. Я посмотрела на свои часы.