Связанные Долгом
Шрифт:
Выражения их лиц разнились от подозрительного беспокойства до откровенного испуга. Словно в срежисированной постановке, они искали глазами Раффаэле, молча спрашивая у него разрешение.
Я видела, насколько он наслаждался этим, по его самодовольной ухмылке и по тому, как он гордо напыжился.
— Я хочу поговорить с девушками наедине, — твердо сказала я ему.
— Но...
— Никаких «но», — сказала я, и Энцо тут же схватил Раффаэле за воротник и вытолкнул наружу, а затем сам последовал за ним и закрыл дверь,
Я кивнула маленькой девочке-азиатке в углу, когда стало ясно, что никто из них не собирается начинать. После этого все они вроде бы расслабились и выдали мне свои данные без особого подталкивания. К моему облегчению, самой юной девушке было уже двадцать лет, если она не врала насчёт своего возраста.
— Как с вами обращаются?
Опять тишина.
— Наряд обращается с нами очень хорошо, — сказала девушка по имени Аманда.
— Я хочу правды. Раффаэле относится к вам с уважением?
Несколько девушек удивленно переглянулись, и, наконец, одна из них выступила.
— Мы шлюхи. Вряд ли кто-то будет относиться к нам с уважением. Раффаэле не исключение.
— Он не самый худший.
— Это твое мнение, а не мое.
— Да заткнись.
Я подняла руки, и девушки замолчали.
— Хорошо. Кто хуже, чем Раффаэле?
— Некоторые клиенты избивают нас. И Томмазо тоже хочет разных мерзостей.
Это не стало неожиданностью. Биби не обо всем мне рассказывала, но кое-чем о своей сексуальной жизни с Томмазо она поделилась со мной, и это заставило мой желудок сжаться.
— Мне нравится пожестче.
— Тебе все нравится, а вот мне нет.
— О, спустись на землю. Они покупают твое тело, так что они сами решают, что с ним делать.
— Ты говоришь как Раффаэле.
— Ладно, ладно, — медленно сказала я. — Что именно делает Раффаэле?
— Он как наш сутенер. Он проверяет нас, прежде чем решить, достаточно ли мы хороши для того, чтобы здесь работать. И он следит за тем, чтобы мы делали клиентов довольными. И если мы этого не делаем, он наказывает нас.
— Я полагаю, проверки означают, что он спит с вами?
— Трахает нас, как ему нравится, как угодно.
— И что именно он делает, чтобы наказать вас? — спросила я, но кровоподтеки, которые девушки собирались замаскировать макияжем до того, как я вошла, сказали все сами за себя.
— Он шлепает нас или трахает по-настоящему жестко. Или, бывает, отправляет в один из борделей на окраине города.
— Там клиенты ещё хуже. Они пьяные, грубые и толстые.
Я сделала глубокий вдох.
— Хорошо. Есть что-то хорошее, что вы можете мне рассказать?
— Платят хорошо. Я могу купить красивую одежду и снять потрясающие апартаменты. Без этой работы я бы никогда не смогла этого сделать.
Многие девушки закивали, и я попыталась успокоиться. Все они начали работать проститутками по собственной воле, и они зарабатывали больше денег, чем большинство людей, имеющих высшее образование.
Я ещё немного поговорила с ними и попросила их говорить мне, если какой-нибудь клиент будет слишком жесток. Они пообещали, но я не была уверена, не сказали ли они это только ради того, чтобы я отвязалась.
Я должна поговорить с Лео и Раффаэле об этой ситуации.
Когда я вышла из раздевалки, Энцо меня поджидал.
— Где Раффаэле?
Энцо кивнул в сторону бара.
— Он отправился обижаться. Этого паренька уже давным-давно устранили бы из Наряда, если бы не его отец. Бесполезный ублюдок. — он прикрыл рот. — Я извиняюсь за грубость.
— Не нужно. Я слышала и похлеще.
На его лице отразилось удивление. Довольная тем, что добилась определенного успеха с людьми Данте, я направилась к Раффаэле.
Он сидел на одном из барных стульев, потягивая то, что было похоже на мартини.
— Не слишком ли рано начинать с алкоголя?
Раффаэле опорожнил свой стакан.
— Мы мафия, а не монастырь.
— Я все равно была бы признательна, если бы в рабочее время все оставались трезвыми.
— Может быть, тебе одного стакана и достаточно, чтобы напиться, но я знаю, как пить. Я не избалованная бабенка.
— Раффаэле, — голос Данте прорезал комнату, как нож.
Я обернулась, когда Данте подошел к нам, от его тела исходили волны злости, холодные глаза были сосредоточены на Раффаэле, который быстро соскользнул с барного стула и встал, нервозность заменила это самодовольное высокомерие.
Энцо угрожающе ухмыльнулся. У меня создалось впечатление, что он постоянно держал Данте в курсе того, как шли дела до сих пор.
Данте остановился прямо перед Раффаэле, уставившись на него с выражением неприкрытой жестокости.
— Если услышу еще хоть одно неуважительное слово из твоего рта, я нарежу тебя на маленькие кусочки и скормлю собакам твоего отца. Это понятно?
— Да, Босс, — торопливо ответил Раффаэле. Он повернулся ко мне. — Я прошу прощения, если обидел тебя.
Он казался искренним, но в его глазах было что-то мстительное и враждебное.
Данте наконец взглянул на меня.
— Я хочу с тобой поговорить.
Я шагала рядом с ним, когда мы направлялись к моему кабинету и входили внутрь.
Данте закрыл дверь. Прежде чем он успел что-нибудь сказать, я пробормотала.
— Энцо позвонил тебе?
— Энцо не нужно было мне звонить. Я изначально собирался проверить тебя. Хочу убедиться, что твой первый день проходит удачно.
Я с сомнением посмотрела на него.