Связанные Любовью
Шрифт:
Облегчение наполнило меня, но часть меня не была уверена, имело ли значение, что Лука все еще был верен мне. Была ли у нас надежда? Ради нашей любви? Возможно, он был слишком сломан.
— Иди к нему, — умоляюще сказал Маттео. — Он чертовски горд.
Я повернулась к океану и ничего не сказала. Я бы не пошла к Луке. Я пыталась с самого начала, но он продолжал отталкивать меня, хотя и знал, что я не изменяла. Ему нужно было сделать маленький шаг ко мне, показать, что у нас еще есть надежда. Я должна была защитить не только себя, но и нашего ребенка.
—
— Я не думаю, что он заметил в конце концов, он даже не смотрит на меня больше.
Маттео нахмурился.
— Он смотрит, поверь мне.
Он подождал, потом вздохнул.
— Ария, ты не можешь просто извиниться перед ним, даже если ты не это имела в виду? Один из вас должен сделать первый шаг.
— Пойду налью себе чаю, — сказала я, оставляя его стоять. Если Лука беспокоился, он мог сказать мне сам, и все же часть меня не могла остановить глупое облегчение от того, что он все еще заботился о моем благополучии.
Я шагнула внутрь, радуясь теплу. Холод помог справиться с тошнотой, но теперь, когда я была внутри, она вернулась. Сняв пальто, шарф и перчатки, я направилась на кухню и включила электрический чайник, чтобы приготовить себе чай. Одна из горничных снова поставила пакетики на верхнюю полку, хотя я каждый раз переставляла их. Это сводило меня с ума. Я схватилась за стул, но заколебалась, с моим головокружением риск падения был слишком велик. Я отпустила стул, открыла дверцу полки и взяла лопатку.
Я встала на цыпочки и попыталась лопаточкой столкнуть пакетик с чайными пакетиками с полки, но мне удалось только отодвинуть его подальше. На меня упала тень, и я отшатнулась в удивлении, затем замерла. Лука потянулся к полке, схватил пакет и положил его на столешницу. Его лицо было каменным, но в глазах что-то промелькнуло.
Я отвела взгляд.
— Спасибо, — тихо сказала я.
Он ничего не сказал, только кивнул и подошел к кофеварке. Я позволила себе немного понаблюдать за ним. Как и Маттео, он носил черные спортивные штаны, но не позаботился о рубашке. Я никогда не хотела прикасаться к кому-то больше, чем сейчас к Луке. Мне не хватало его близости, его тепла. Боже, я скучала по его любви. Мой взгляд задержался на татуировке на его плече.
Я пойду туда, куда идешь ты, неважно, насколько темна тропа.
Я быстро отвернулась, с трудом сглотнув, и приготовила чай, желая поскорее выбраться из кухни. С кружкой в руке я направилась к двери, когда новая волна тошноты, смешанной с головокружением, обрушилась на меня. Кружка выпала из моей руки, разбившись об пол, пролив горячий чай на босые ноги, но я едва заметила боль, потому что мое зрение потемнело, и я попыталась дотянуться до стола, чтобы не упасть. Пол быстро приближался, когда сильные руки обхватили меня, поднимая вверх, и мои ладони прижались к горячей груди. Я втянула в себя воздух, мой лоб опустился на мускулы. Я глубоко вдохнула знакомый запах, запах комфорта
— Ария?
Нежный тон, которого мне так не хватало. Мое сердце, казалось, зажило и разбилось одновременно.
Я подняла голову и посмотрела в лицо Луке. Его взгляд был испуганным. Было ли беспокойство? Его брови сошлись на переносице. Боже, я любила этого человека.
Пока мы смотрели друг на друга, я практически видела, как маска Луки возвращается на место. Маска непроницаемая, как сталь. Холодно и жестко. Должно быть, мне почудилось. Я убрала руки с его груди и отступила назад, вздрогнув, когда поняла, что мои ноги слегка обожжены.
— Нужно обработать мазью от ожогов, - твердо сказал Лука. — Я позвоню доктору, чтобы он осмотрел тебя.
Я заставила себя сделать решительный шаг назад, в то время как мое тело кричало приблизиться, в то время как мое сердце кричало громче о его близости.
— Он мне не нужен. Я в порядке.
Мне нужен только ты.
Прежде чем я успела произнести эти слова, Я опустилась на колени и начала собирать осколки. Когда я рискнула поднять глаза, Лука смотрел на меня взглядом, который я не могла расшифровать. Он казался почти сердитым, но не совсем. Внезапно он схватил меня за руку и потянул вверх.
— Идти.
Я вытаращила глаза.
— Мне нужно все убрать. Горничные вернутся только завтра.
Глаза Луки прожгли меня насквозь.
— Оставь. — и его голос дрожал от ... ярости? — Просто оставь.
Я развернулась и вышла.
Через несколько дней, когда ко мне присоединилась Джианна, я сидела на диване и читала книгу. Она кивнула на мою книгу.
— Интересная?
Я пожала плечами. У меня были проблемы с фокусировкой на чем-либо. Я прочитала одну и ту же страницу дважды и все еще не знала, что произошло. Она протянула ему тарелку с печеньем.
— Я пробовала печь.
— Ты не умеешь печь?
Джианна была не более талантлива на кухне, чем я. Лили была единственной, кто мог приготовить хоть что-то съедобное, но она провела несколько дней с семьей Ромеро. С другой стороны, Джианна всегда была рядом, как тень.
— Попробуй, — настаивала Джианна.
Я потянулась за одним и нерешительно откусила, но запах теплого теста и шоколада перевернул мой желудок. Подумать только, до беременности я любила шоколад. Я быстро проглотила кусок и положила печенье обратно.
— Ария, ты можешь перестать морить себя голодом? — внезапно прошипела Джианна.
Мои глаза расширились от удивления.
— Я не голодаю, — сказала я. —Ты видишь, как я ем.
— Да, и это не так уж много, а потом я вижу, как ты идешь в туалет. Брось, Дука не стоит того, чтобы из-за него страдать булимией.
Он стоил всего.
— Неужели я так плохо выгляжу?
Я посмотрела вниз на себя. Я похудела. Мое тело использовало мои резервы, чтобы убедиться, что ребенок может расти, и, к счастью, это произошло. В конце концов, доктор был доволен его ростом.