Связанные любовью

Роджерс Розмари

Поразительно, что Борис сумел-таки не только пробраться в дом, но и выбраться из него целым и невредимым.

— Конечно, возвращаться домой ему опасно, — пробормотал Стефан.

— Возможно, он уже помер.

— Что было бы весьма и весьма кстати. Но верится слабо. Ты выяснил, где может скрываться сэр Чарльз?

— Я нашел несколько приглашений, но никакой частной корреспонденции. Либо он сжигает письма, либо ему просто-напросто никто не пишет.

— Проклятье. — Стефан перебрал немногочисленные варианты дальнейших действий. — А что с его счетами? Может быть,

он ходит в кофейню или бордель?

— Счета есть, всякие. По большей части от портных и бакалейщика. Судя по ним, сэр Чарльз в долгах как в шелках.

Стефан нахмурился. Новости были не самые, мягко говоря, приятные. Как найти сэра Чарльза, если непонятно даже, с чего начать?

Он прошелся по комнате. Раз… другой… И вдруг в голове как будто что-то щелкнуло. Что? Что-то из сказанного Софьей. Что-то…

Стефан резко повернулся к Борису:

— Софья говорила, что у него был соучастник.

— Имя знаете?

— Нет. — Он нахмурился. Конечно, можно было бы спросить у Софьи, но ему вовсе не хотелось заставлять женщину вспоминать что-то связанное с ее мучителем. К тому же она непременно подняла бы шум, узнав, что он пытается найти сэра Чарльза. Нужно придумать какой-то другой способ выведать у нее кое-какие сведения. — Что-нибудь стоящее ты нашел?

Вместо ответа Борис сунул руку за пазуху, вытащил три перевязанных шнурками кожаных мешочка и бросил их на инкрустированный нефритом столик.

— Нашел в запертом ящике стола.

Стефан подошел к столу, развязал первый мешочек и вытряхнул английский паспорт.

— Поддельные документы. Без них из России ему не выехать — люди Герхардта остановят. — Он развязал второй мешочек. Высыпал пригоршню монет. — Тут немного, несколько рублей.

Третий мешочек был самый тяжелый. Герцог потянул за шнурок и вывернул на стол содержимое: какие-то пуговицы, ленточки, две дешевые брошки.

Странная коллекция. Зачем сэру Чарльзу явно женские вещицы, причем определенно не самого лучшего качества.

И зачем мужчине держать в запертом ящике дамские безделушки? Что они для него значат? Заметив на ленточках какие-то пятна, Стефан наклонился, но тут же отступил, скривившись от отвращения. К горлу подкатил тошнотворный комок.

— Боже мой… Кровь… Борис поежился:

— Точно.

— Так он по-настоящему безумен.

— Да. С трудом сдерживая рвотный позыв, Стефан собрал все, что лежало на столе, и бросил в огонь. Чтоб ему сгореть. Да, чем скорее этот сумасшедший отправится в ад, тем лучше.

— Пока он на свободе, Софье покоя не видать.

— Хотите, чтобы я еще понаблюдал за домом?

— Дом, похоже, уже под наблюдением. — Герцог нервно прошелся по комнате, потом взял с туалетного столика шляпу и перчатки. — Я узнаю имя его сообщника. Может быть, ему все-таки известно, где прячется это чудовище.

— Тогда я подожду. — Глядя, как герцог натягивает перчатки, Борис ухмыльнулся. — Еще один обед во дворце?

Недавний ужас как будто смыло волной предвкушения приятной встречи. Софья обещала быть во дворце. Они расстались всего лишь несколько часов назад, а ему уже не терпелось снова ее

увидеть.

— А что делать? — рассмеялся он, открывая дверь. — Император нашел во мне интересного собеседника.

— Или подмешал вам в пищу болиголова.

— Спасибо, Борис. С тобой не соскучишься.

— Всегда к вашим услугам.

Выйдя из дома графини Анны, Стефан обнаружил, что карета ждет, и менее чем через час езды по запруженным улицам уже входил в приемный зал дворца.

Остановившись за дверью, он пробежал взглядом по уже собравшейся толпе приглашенных, но Софьи не увидел.

Опаздывает? Или что-то случилось?

Сердце дрогнуло от беспокойства. Может быть, поискать? Или волноваться еще рано?

Стефан так и не решил эту дилемму, когда толпа слегка сместилась в сторону, и глаз поймал золотистые пряди.

Софья.

Беспокойство схлынуло. Не в силах оторвать жадный взгляд от белого кружевного платья, надетого поверх серебристой нижней юбки, и ослепительно сияющего брильянтового ожерелья, он вдруг понял, почему не увидел ее раньше. Софью окружали с десяток элегантных молодых людей, каждый из которых всячески старался привлечь к себе ее внимание. Один из них уже наклонился и нашептывал что-то ей на ухо, не забывая поглаживать ее обнаженную руку.

Злость вскинулась черной волной. Пальцы сжались в кулаки. Кровь бросилась в лицо. Чертовы фаты. Прощелыги. Ладно, сейчас они узнают, как опасно докучать его женщине.

Не замечая ничего и никого, кроме Софьи, герцог устремился к группе распушивших перышки хлыщей с намерением преподать им запоминающийся урок, но на полпути к цели едва не сбил с ног седоволосого господина, умышленно вставшего перед ним.

— Ваша светлость, — твердо произнес Геррик Герхардт.

В порыве безумия Стефан сделал еще шаг с явным намерением смести некстати возникшее препятствие. Кто-то трогает его Софью! Да он оторвет наглецу руку и засунет ему в глотку.

Незамедлительному претворению в жизнь кровожадных намерений помешал лишь твердый взгляд старого солдата. Взгляд-предупреждение. Герхардт вполне мог сделать так, что его выбросили бы из дворца. Достаточно только кивнуть и…

Но он же герцог, черт возьми. И не привык, чтобы в его дела совали нос посторонние.

— Герхардт, — прорычал он.

Царский советник пронзил его холодным взглядом.

— Вы найдете императора в Тронном зале.

— Прекрасно, — процедил Стефан. — Я засвидетельствую ему свое почтение. Через минуту.

— Мне очень жаль, но вам придется сделать это сейчас.

Их стычка уже привлекла внимание. Скрывая клокочущие за маской самообладания эмоции, герцог поправил манжеты.

— Вы забываетесь, Герхардт. Я не подданный российского императора. И вы мне не указ.

— Я обращаюсь к вам не от имени императора, а как человек, которому небезразлична Софья и ее будущее.

Пламя ярости лизнуло сердце.

— Вы заходите слишком далеко, — процедил он с угрозой.

— Не будьте идиотом, Хантли. Она для меня все равно что дочь.