Связанные любовью
Шрифт:
Его прежние любовницы никогда ни на что не жаловались. Да что там, они пускали в ход все эти женские штучки, чтобы только поддержать его интерес, продлить связь, удержать щедрого покровителя.
Похоже, Софья придумала для себя какой-то идеал джентльмена, абсолютно недостижимый в реальной жизни.
К черту.
Стефан сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь погасить или хотя бы унять бурлящие эмоции. Такое получалось только у Софьи. Только она умела выводить его из себя, доводить до белого каления и закручивать водоворот
Так почему бы просто не уйти?
Стефан покачал головой. Этот вопрос мучил его с того самого дня, когда он покинул родные пенаты, и за все прошедшие с тех пор недели ему так и не удалось приблизиться к ответу. Может быть, он никогда его не найдет.
— Ваша светлость…
Поглощенный невеселыми мыслями, Стефан вздрогнул от неожиданности. Голос донесся снизу, из темноты сада.
Он перегнулся через перила и увидел стоящего в тени Бориса.
— Что ты здесь делаешь?
Слуга отступил под фонарь и поднял голову. Выражение на его лице не сулило приятных новостей.
— Думаю, вам надо самому кое на что взглянуть.
— Сейчас?
— Да.
Стефан задумался. Конечно, Борис никогда бы не явился к дворцу, если бы не обнаружил что-то важное, но уходить именно сейчас не хотелось.
Софья наверняка уже вернулась в танцевальный зал, и вокруг нее уже наверняка вьется стайка преданных кавалеров.
Что, если ее неразумное, раздражающее поведение толкнет его на какой-нибудь необдуманный, глупый поступок? Женщины непредсказуемы, никогда не знаешь, чего от них ждать. А если женщина к тому же и сердита, то выкинуть может всякое.
— Это имеет какое-то отношение к сэру Чарльзу? — спросил он.
— Отчасти. — Борис махнул рукой в сторону выхода из сада. — У меня там экипаж за конюшней.
— Уверен, что до завтра подождать нельзя?
— Абсолютно.
Стефан еще раз посмотрел на дворец и тяжело вздохнул. Может, оно и к лучшему, что он не вернется туда. В таком, как сейчас, настроении можно наделать глупостей, о которых потом пожалеешь.
— Хорошо, едем.
Он не стал возвращаться за перчатками и шляпой, а прошел через террасу к широким, спускающимся в сад ступенькам.
Узкая, едва заметная в темноте тропинка привела к конюшням, построенным с тем же вниманием к деталям, что и дворец. Борис, однако, предпочел обойти разлившиеся по мощеному двору лужицы света и сбившихся группками возниц, которые в ожидании господ играли в карты и бросали кости.
Размышляя над тем, является ли такое поведение Бориса следствием его многолетней работы с Эдмондом, когда эти двое вместе играли в шпионов, или же неких недавних событий, Стефан все же оставил при себе готовые сорваться с языка язвительные комментарии и, молча поднявшись в карету, уселся на скамью рядом со слугой.
Борис щелкнул кнутом, и пара беспокойно топтавшихся гнедых весело побежала по дорожке к боковому
— Можешь хотя бы сказать, куда мы направляемся, или это тоже страшный секрет?
— Никакого секрета нет. Я получил вашу записку и решил разузнать, кто такой Николай Бабевич.
Стефан нахмурился:
— Без меня? Борис пожал плечами:
— Я подумал, что вы заняты более приятными делами.
— И не ошибся, — коротко подтвердил Стефан.
— Ага. — Слуга многозначительно кивнул. — Неприятности с Софьей?
— С ней по-другому не получается.
— Ну, еще сегодня днем вы держались другого мнения, — напомнил Борис. — Хотя, конечно, вызвать у мужчины улыбку женщине так же легко, как и стереть ее.
Стефан только фыркнул. По обе стороны дороги стояли ярко освещенные дома, в большинстве своем каменные, с садиками и обязательными мраморными фонтанами, но по мере удаления от дворца здания уменьшались в размерах, а с фасадов исчезали резные украшения.
— Верные слова, — согласился Стефан.
— Улыбка завтра вернется, — уверил его Борис, направляя лошадей к одному из многочисленных мостов, соединяющих разные части города.
— Только если образумлюсь и вернусь в Англию. Боюсь, если останусь здесь хотя бы ненадолго, совсем голову потеряю.
— Вы не в первый раз это говорите, а мы все еще здесь. Не спрашивали себя почему?
Стефан скрипнул зубами. Уж пора бы понять — обсуждать женщин с Борисом дело безнадежное. Смешно, но русский был абсолютно счастлив с Жанет, а что может знать такой счастливчик о женщине, то сводящей с ума откровенными ласками, то обдающей тебя холодом, как заклятого врага?
— Едем к Бабевичу? Карета свернула в переулок.
— Да. Уже недалеко.
— Ты с ним разговаривал?
— Нет. Стефан раздраженно вздохнул.
— Если это какая-то шутка, то мне не до смеха.
— Не шутка. — Борис содрогнулся, словно вспомнил что-то неприятное, гадкое. — Вы уж мне поверьте.
Они остановились у длинного дома, из которого как раз выходили шумные гости. Неподалеку стояло несколько карет. Стефану почему-то стало не по себе.
Борис не отличался впечатлительностью, и вывести его из равновесия могло только нечто очень и очень серьезное.
— Похоже, здесь развлекаются, — пробормотал Стефан, оглядываясь и не замечая никаких признаков чего-то необычного. — Сэр Чарльз среди гостей?
Борис уже соскочил на землю и привязывал поводья к коновязи.
— Дом Бабевича за углом, — сообщил он. — Подойдем со стороны конюшни. Нам лучше остаться незамеченными.
Спорить Стефан не стал и вслед за слугой свернул в темный закоулок, встретивший их отвратительной вонью. Впрочем, еще больше его беспокоили кучи мусора и грязные лужи, угрожавшие до блеска начищенным сапогам.