Связанные Местью
Шрифт:
Я неуверенно улыбнулась.
— Со мной все в порядке, мама. Пожалуйста, не беспокойся обо мне.
Мама закрыла глаза и покачала головой.
— Не знаю, как ты можешь говорить со мной после того, что я сделала.
— Что ты сделала?
— Я работаю на Фальконе, помогаю ему. После того, как он отдал тебя этому монстру, я не должна помогать ему, чем бы он мне ни угрожал. Если бы твой отец знал, он был бы разочарован. Он даже не посмотрел бы на меня сейчас.
— Отец причина, по которой это произошло. Он причина, по которой мы проходим через ад. Это было его наказание, которое мы должны нести.
До сих пор я не позволяла себе злиться, но теперь поняла, что злюсь. Я находилась в ярости, потому что отец должен был знать лучше. Это была его работа защищать нас, и он облажался.
Мама непонимающе смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
— Не говори так о своем отце. Он был лучшим мужем, которого я только могла себе представить, и ещё лучшим отцом. Он заслуживает только уважения.
Это была ложь. Отец не был плохим отцом, но от хорошего отца он был далек. Он был слишком занят работой и слишком часто нетерпелив, чтобы проводить время с двумя болтливыми дочерьми.
Я любила его и скучала по нему. Мне хотелось, чтобы он был жив, и я простила его за сделанное, так как он, конечно, не мог знать, к чему это приведет.
— Не хочу спорить, — тихо сказала я, сжимая мамину руку. — Знаю, ты скорбишь, но, в конце концов, ты поймешь, что отец сделал это с нами.
Мать смотрела на меня.
Она больше не протестовала, но я видела, что она ещё не готова признать ошибки отца. Его смерть всё ещё была слишком болезненной.
Я решила сменить тему.
— Я знаю, что ты делаешь, что ведёшь переговоры с Нью-Йорком от имени Фальконе.
— Как? — прошептала мать.
— Гроул сказал мне. Но это не важно. Есть успехи?
Мать покачала головой.
— Я ещё даже не разговаривала с Лукой Витиелло. До него трудно достучаться. Нью-Йорк не хочет иметь с нами ничего общего, — мать коснулась лба. — Я не могу потерпеть неудачу. Если я это сделаю, Фальконе навредит твоей сестре. Я не знаю, что делать.
— Продолжай пытаться. Должен быть способ достучаться до Луки Витиелло. Я уверена.
Мать кивнула.
— Возможно. Я послала его жене письмо. Слышала, она добрая. Она может стать нашим последним шансом.
— Не сдавайся. Мы что-нибудь придумаем, — твердо сказала я, пытаясь глазами показать, что работаю над планом.
Мама сдвинула брови, но не спросила, что я имею в виду. Она была умной женщиной. Мы должны были быть осторожны, когда говорили вслух.
Она указала на бутерброды.
— Сама их приготовила. Чтобы занять себя как-то. Скучаю по готовке для всех вас.
Я взяла сэндвич с лососем, откусила кусочек и улыбнулась.
— Очень вкусно.
Мать откинулась на спинку стула и смотрела, как я ем бутерброд.
Я проглотила последний кусочек, затем спросила.
— Мне было интересно, почему ты вообще покинула Нью-Йорк и свою семью? В конце концов, ты была частью ведущей семьи. Ты могла бы прожить там замечательную жизнь.
Мама выглядела усталой.
— Да. Но мой брат являлся Капо, и он был также ужасен, как Фальконе. Конечно, тогда я не знала, насколько уродливо Фальконе правит в Лас-Вегасе, иначе, возможно,
Я коснулась её руки.
— Как вы познакомились, если отец был одним из людей Фальконе? Нью-Йорк и Лас-Вегас тогда тоже ненавидели друг друга, не так ли?
Мать кивнула.
— Да, именно. Но Фальконе тогда только стал боссом, а его отец всё ещё имел право голоса в городе. И старик хотел попытаться помириться с Нью-Йорком, поэтому они послали твоего отца, потому что он всегда умел быть дипломатичным. Фальконе разрушил бы всё, если бы попытался вести переговоры сам.
— Но ведь они не заключили мирного договора?
— Нет. Сальваторе и Фальконе были слишком похожи. Они оба хотели сказать последнее слово, так что ничего не вышло из визита твоего отца в Нью-Йорк.
— Вы двое влюбились друг в друга.
— Да, да. Три недели, что он находился в городе, он полностью захватил моё сердце. Я умоляла родителей позволить мне выйти за него замуж, но они, конечно же, отказались, и Сальваторе пришел в ярость от того, что я предложила такую ужасную вещь. Он выбрал для меня кого-то другого, но мне не нужен был никто, кроме Брандо, поэтому твой отец забрал меня с собой и сказал Сальваторе, что сделал это в отместку за оскорбления, которые Сальваторе сказал о Фальконе. Я не уверена, что Фальконе поверил в эту историю, но он был счастлив насмехаться над Сальваторе, и поэтому мы с твоим отцом поженились через два дня после того, как покинули Нью-Йорк. О церемонии писали во всех газетах Лас-Вегаса и за его пределами, и с этого момента ни о каком мире не могло быть и речи. Так что Фальконе получил именно то, что хотел, и мы с твоим отцом тоже.
— Как ты думаешь, глава Фамильи, Лука, позволит нам остаться в Нью-Йорке? — спросила я еле слышным шёпотом.
Мама коснулась моей щеки.
— Понятия не имею. Я видела его и его брата, когда они ещё были маленькими мальчиками.
— Ты посещала их, но я думала, что это запрещено?
— О, да. Но мы с женой Сальваторе очень нравились друг другу. Мне всегда было жаль её, потому, что ей пришлось выйти замуж за моего брата садиста. И однажды, когда я была беременна тобой, я находилась в Аспене одновременно с женой Сальваторе. Она была там с детьми, и мы встретились тайно. Мы регулярно разговаривали по телефону, но это была наша первая встреча с тех пор, как я сбежала. Это было чудесно. И мальчики были настоящими милашками, хотя мой брат был их отцом. Они были слишком сдержанны и серьезны для таких маленьких мальчиков. Особенно Лука иногда вызывал у меня озноб.
— Возможно, он скоро вспомнит о тебе и поможет нам. Это наш лучший шанс.
— Да, — согласилась она, и выражение её лица стало почти испуганным. — Ты знаешь, куда забрали тело твоего отца? Мне невыносима мысль, что Фальконе отдал его собакам на съеденье. Это разбивает мне сердце. Он этого не заслуживает.
Я похлопала её по руке.
— Гроул сказал мне, что кто-то похоронил отца в пустыне. Они не скормили его собакам.
Плечи матери облегченно опустились.
Но внезапно я задумалась, сказал ли мне Гроул правду. Я никак не могла этого узнать. Я должна была верить его слову.