Связанные венцом
Шрифт:
Он увлекает меня в глубь сада, все дальше и дальше, и я покорно следую за ним, сгорая от любопытства.
– А теперь, – он останавливается посреди какой-то поляны и берет меня за плечи. – Сосредоточься. Выкинь из головы все мысли. Закрой глаза и попробуй меня почувствовать.
– Что? Зачем? – округляю глаза.
– Ана, пожалуйста… Я хочу помочь.
Прикрываю веки. Делаю глубокий вдох… Затем выдох. Руки Бриннэйна по-прежнему на моих плечах. Я чувствую тепло ладоней. Легкое покалывание. Едва заметное колебание воздуха вокруг нас.
– Подумай,
– Знаю… – тихо отвечаю.
Венец в наших комнатах. Сил бросил его в ящик стола. Сейчас этот артефакт полностью безвреден. А в королевских покоях прятать его надежнее всего.
– Отлично, – бормочет Бриннэйн.
Сквозь закрытые веки я вижу, как светлеет вокруг. Тело будто накрывает теплой волной, которая, схлынув, оставляет после себя чувство прохлады.
– Мы на месте! – произносит Бриннэйн.
Раскрываю глаза и вижу знакомую обстановку. Вот письменный стол. Под ним я пряталась, а потом услышала о болезни Сила... Сердце щемит от ностальгических воспоминаний.
– Ана, быстро! Долго находиться тут мне не под силу. Сердце Атара слишком близко.
Я киваю и принимаюсь по очереди выдвигать ящики. Стараюсь не шуметь, но все равно слышу, как шуршат деревянные перегородки, соприкасаясь друг с другом. Венец находится во втором.
– Бери его, и возвращаемся, – взволнованно шепчет принц.
Я хватаю артефакт, но замираю. Из спальни слышится тихий шорох и скрип.
Молча пихаю венец в руки принцу и подхожу к двери. Совсем недавно я точно так же кралась, чтобы посмотреть на короля драконов. Думала ли я тогда, что он станет моим мужем. Что я влюблюсь в него по уши, и готова буду пожертвовать ради его любви всем, чем дорожу.
В приоткрытую створку видна часть комнаты. Софа у окна, угол кровати. И кресло, в котором замечаю одинокую фигуру. Муж задремал, склонив голову. На его коленях моя бандорина. Он придерживает ее ладонью, и длинные пальцы слегка дрожат во сне. В иссиня-черных волосах затерялась единственная седая прядка.
Сердце сжимается от боли и сочувствия. Теперь я еще больше хочу вернуться.
– Ана! Что ты делаешь? – тихо спрашивает Бриннэйн. В его голосе слышится возмущение.
Я отмахиваюсь и ступаю в нашу с Силом спальню. Подхожу ближе, опускаюсь на колени возле мужа.
Рука тянется убрать непослушную прядь с его лба.
– Я люблю тебя, Сил, – говорю одними губами. – Очень люблю и скоро вернусь!
Комок подкатывает к горлу. Я едва сдерживаю слезы, и все равно чувствую, как маленькая капелька катится по щеке. Легонько прижимаюсь своими губами к его губам. И сердце в груди будто обрывается вниз.
– Жди меня!
Отстраняюсь и вижу, как ресницы мужа начинают подрагивать во сне. Рука на подлокотнике сжимается в кулак.
– Уходи, Анна! – взволнованно шепчет Бриннэйн.
В последний раз кидаю на мужа тоскливый взгляд и выбегаю из комнаты. Принц хватает меня за руку, и мы шагаем в жемчужно-белый туман.
***
Площадь в Энилейне залита светом уличных фонарей. Хрустальный фонтан журчит, наигрываю свою мелодию. Дышать становится легче. Тоска отпускает, прячется в глубинах души.
– Что нужно делать? – смотрю на принца.
Он подводит меня к воде и усаживается на бортик.
– Опусти артефакт в воду.
Я непонимающе смотрю на него.
– Просто опустить? И что это даст?
Не вериться, что волшебство, которое не могли уничтожить столетиями, разрушается таким простым способом.
– Венец создал человеческой колдуньей, – принимается объяснять Бриннэйн. – А человеческая магия очень похожа на драконью. В ее истоках огонь. Огонь и тьма. Ее разрушит свет Энилейна.
– Подожди, – встряхиваю головой. Мне чудится подвох в этом всем. – Рхианнон говорила, что источники дополняют друг друга. Почему же Энилейн должен разрушить волшебство Атара.
Принц хмыкает, смотри с прищуром. Оценивающе.
– Все верно. Источники дополняют. Как воздух и огонь. Но скажи мне, Ана, что будет, если сильно дунуть на свечу?
– Она погаснет… – начинаю понимать.
– Венец – это свеча, – кивает Бриннэйн. – Задуй ее – и чары уничтожены.
Я беру венец из его рук и медленно погружаю в прозрачную воду. Сверкающие камешки на изящных цветах, птицах, гибких веточках, усеянных маленькими листиками, вспыхивают ярко-голубым светом. Они разгораются все сильнее и сильнее. Металл в моих руках нагревается и взрывается ярким всполохом…
– Бриннэйн! – испуганно восклицаю.
– Все хорошо, Ана, – слышу рядом спокойный голос. – Так и должно быть... Теперь ты можешь вернуться домой.
* В тексте использованы слова украинской народной песни «Ой у вишневому саду…»
Глава 38
Сил
Мне снилась Ана. Впервые за много месяцев.
Я потерял свою девочку. Обидел необдуманными словами. Сердце невыносимо ныло, стоило только вспомнить ее испуганные глаза. Ее отчаянный крик. Мольбу о помощи...
Именно эта картинка отпечаталась в памяти. Я много раз задавал себе вопрос почему. Почему перед глазами не то, как она улыбалась мне, как пела, танцевала? Играла на своей бандорине... Не то, как она меня целовала, отдавалась со всей возможной страстью. И душой, и телом. Почему я помнил именно тот испуганный взгляд? И ощущение беспомощности. Я не смог ее уберечь. Не смог спасти... предотвратить.
Уже много месяцев мои люди ищут королеву во всех уголках Мизельи. Но Аны и след простыл. Мне не хочется верить, что жена от меня ушла. Воспользовалась случаем и снова сбежала. Хотя за пять месяцев добраться в Атар можно из любого уголка нашего мира. Именно на это намекал и верный камердинер. И я, каюсь, едва не приказал отстегать его кнутом за подобную дерзость.
Меня кидало из крайности в крайность. То гнев и ярость бушевали в душе, и я был согласен с Акеем. А в следующую секунду в моей голове разворачивались картины одна страшнее другой - Ану обидели, захватили в плен, ранили... О том, что на нее охотились харанцы по приказу Роверта не забывал ни на мгновение. Страшно было даже представить, что они могли сотворить с моей женой.