Связанные венцом
Шрифт:
Но когда в Ханаре следов Аны не обнаружилось, я предположил самое страшное. Она там, куда мне закрыт вход. Она вернулась на Землю.
Пришла пора признаться самому себе, что венец к моим чувствам не имеет никакого отношения. Теперь уж точно сдаваться я не собирался. И готов перевернуть все миры, которые только существуют во Вселенной, чтобы найти ту, которая может подарить дракону небо.
Еще с большим азартом пришлось браться за поиски. Теперь уже собиралась вся возможная информация о перемещениях между мирами. По крупицам находились сведения, изучались старые источники, поднимались древние фолианты из архива городской библиотеки. Я верил, что каждый прожитый день, час, секунда, приближают нашу встречу.
Только на сон времени почти не оставалось. Государственные дела и поиски забирали львиную долю времени, а те жалкие крохи, которые оставались на отдых, я проводил в тревожной дреме, видя кошмары, которые на утро совсем не помнил.
А вот сегодня сон совершенно другой. Спокойный и приятный. На грани реальности.
Я чувствую рукой бандорину и мягкую спинку кресла под лопатками. Вижу, как в комнату входит Ана. Прекрасная, словно богиня. Окруженная светом и теплом. Ее губы на моих так реальны, что я ощущаю их вкус. Сладкий, пьянящий. Присущий только ей одной.
– Я люблю тебя, Сил, – едва слышно шепчет она. – Очень люблю и скоро вернусь! Жди!
Я отчаянно пытаюсь пошевелиться. Желаю дотронуться до нее, крепко сжать в объятьях. Но руки будто налились свинцом. А когда удается вырваться из плена сновидений, в комнате естественно никого нет. Только губы продолжают хранить ощущение нежного тепла, словно их и вправду целовали.
Именно этот сон натолкнул меня на новую мысль, которую срочно требовалось обсудить с братом.
Маркус недовольно хмурился. Я его понимал. Вытащить несчастного ни свет, ни заря из теплой уютной постели было не слишком удачной идеей. Но его жена, между прочим, как раз в этой самой постели, а моя неизвестно где и, возможно в опасности. Видимо, лишь понимание того, что я сделал бы для него то же самое, как-то примиряли Маркуса с моей беспардонностью.
– И ты хочешь сказать, что она в землях фей-ир? – вздергивает брови брат.
– Есть такое предположение. Мы ведь только леса Нардгейла не проверили… А ведь стоило… Фей-ир очень хитрые и коварные. Само порождение вероломной Тирейры.
– Когда ты собираешься отправляться?
Я нахмурился, прикидывая, какие у меня остались неотложные вопросы, а что можно перенести на потом. Но вскоре понял, что это все не имеет значения. Маркус справится со всем, недаром его готовили, как будущего короля Атара после моей смерти. Ана сейчас важнее. Возможно, даже секундная задержка приведет к неотвратимым последствиям.
– Сейчас! Я отправляюсь сейчас.
Я вижу, что брат хочет возразить. Но сдерживается. Уверен, он понимает, что я чувствую. Ведь у него есть Сабина...
Но не успеваю позвать Акея, как воздух передо мной подергивается молочно-белой дымкой. А спустя секунду из нее появляется Ана, которую держит за руку какой-то юнец.
– Сил?
Она удивленно моргает, придирчиво оглядывая меня с головы до ног. Я жадно всматриваюсь в любимые черты, ловлю ее взгляд и не верю. Просто не верю, что это реально.
Она выдергивает руку из хватки, делает шаг и замирает нерешительно.
– Ана? Это не сон?
Она качает головой. Глаза жены начинают блестеть от слез.
За доли секунды преодолеваю разделяющее нас расстояние. Обхватываю ладонями ее лицо. Вытираю большим пальцем одинокую слезинку.
Не сон. Настоящая. Живая. Я чувствую тепло ее кожи, ощущаю неровное дыхание, аромат, присущий только ей одной. Теряю голову… Целую. Жадно. На грани боли. Сминая ее губы. Прижимаю хрупкое тело к себе, обхватываю рукой тонкий стан.
С трудом отрываюсь от нее и прислоняюсь лбом к ее лбу. Перевожу дыхание
– Где ты была все эти месяцы? – задаю самый важный вопрос. Странная смесь гнева и радости сливается в бурлящий поток. Хочется ее сжать в объятьях и встряхнуть. Как она могла меня так надолго покинуть?
– Месяцы? – прикусывает губу. – Какие месяцы, Сил? Меня не было полдня…
Она отстраняется. Смотрит непонимающе. Переводит взгляд на Маркуса, затем снова на меня. Нахмурив тонкие брови, проводит рукой по моим волосам, разглядывает поседевшую прядь. А затем ее глаза в гневе сужаются, и она резко поворачивается к застывшему у двери юнцу.
– Бриннэйн? Какие месяцы?
Тот пожимает плечами.
– Я совсем забыл тебе сказать, Ана. В нашем мире время идет немного не так как тут.
Она сжимает кулаки и начинает наступать на него. Но парень лишь нагло ухмыляется.
– Поверь, оно того стоило! – он нахально подмигивает и исчезает в знакомом тумане.
Я слышу гневный рык.
Снова сгребаю жену в охапку. Зарываюсь носом в ее волосы, вдыхая любимый запах. Не верится, что на тут.
– Сил… Я не знала, что столько времени пройдет, – опускает голову. – Я не могла сама вернуться.
– Это уже не важно, Ана. Ты здесь.
Слышать больше не хочу о фей-ир и их проклятом мире. А с этим Бриннэйном я еще найду способ разобраться.
– И еще, – она поворачивается и с опаской смотрит на меня. – Я сделала нечто… нечто очень м-м-м… важное. Но сперва я должна от тебя кое-что услышать.
– Все, что пожелаешь, – искренне обещаю. Я готов сейчас небо прислонить к земле, если она потребует. Главное, что все уже позади, и мы снова вместе.
– Скажи, что ты чувствуешь ко мне, – смотрит так испытывающе. Волнуется. И я мысленно хмыкаю. Знала бы она, сколько я уже над этим вопросом думал, изводился и давным-давно решил для себя.
– Ана...
– Скажи! – произносит с нажимом.
– Я люблю тебя, милая. Очень люблю, – горло сдавливает от эмоций, и слова получаются хриплыми и немного глухими. – Для меня не имеет значение, венец тому виной или мои собственные чувства. Я хочу быть с тобой рядом. Просыпаться и засыпать в одной постели, любить тебя. Наслаждаться каждым твоим стоном и вздохом. Смотреть, как ты мило краснеешь и стесняешься, когда я говорю тебе эти слова. Воспитывать детей. Мальчиков и девочек... И каждую свободную минуту посвящать тебе.