Связующие нити
Шрифт:
На той остановке, через дорогу, незнакомца не было. И на этой тоже. Он исчез.
Как он выглядел? Если я вдруг встречу его среди прохожих, узнаю ли? Худой, скуластый. Верхняя губа чуть шире нижней… нет, не узнаю. Черты уплывали из памяти, как сновидение. Я постояла немного на месте, окинула ещё раз взглядом всю улицу и ту сторону, и другую, и самообманчиво решила, что это лучший исход.
Чуть правее остановки, вглубь квартала уходил безлюдный сквер. Ловить такси или ждать следующего маршрута за город мне не хотелось, и я села на спинку лавочки под самым раскидистым кленом. И так всё промокло, чего терять?
— Дочка, ты хоть зонт подними, чего простужаться-то? — сердобольная женщина не прошла мимо, — или это не твой?
Я повернула голову в указанном
И ведь это тот самый зонт!
Не знаю, какое у меня было выражение лица, но чувствовала я гремучую смесь испуга, радости и неверия. Мною провозглашенная судьба неспеша шёл из глубины сквера, и ненадолго остановился, заметив меня. Свою потерю он миновал, направился сразу к лавочке, а я, что прошлый раз, что сейчас, не могла опять произнести ни слова. Только смотрела на него, как немая.
Правда, — скулы резкие, верхняя губа не только шире, но и выступает чуть вперёд. Волосы то ли каштановые, то ли тёмно — русые, хаотично расчертили прядями лоб и скидывали на узкую переносицу капельки. Он щурился от дождя.
— Долго думал. Из-за этого, даже срезав путь, твой автобус перехватить не успел.
Что он сказал? Испуг и неверие прошли, осталось только спокойствие, что всё в мире встало на свои места, и неизвестная сила не дала надломиться хрупкому равновесию справедливости, когда несчастные и непоправимые случаи происходят чаще, чем счастливые. Такое спокойствие, будто паруса на корабле не порвались, канаты не лопнули, днище выдержало удар о риф. На пределе. На самом краю от исчезновения.
— А я по краю улицы бежала.
— Ты умница. Я ведь думал, что ты чёрт знает, откуда приехала и чёрт знает, куда уехала. А эти пять минут пересечения на остановке я безнадёжно упустил.
Мы не упустили.
Каждый раз меня охватывает счастье, что тогда я не сделала вроде бы незаметной, но непоправимой ошибки. И на сегодняшний день я не посетитель реставрационного агентства по поиску людей, а его служащая. Именно там я работала каждую ночь, за исключением выходных, и была одной из тех, кто помогает людям вернуть миг поворота.
Глава 3.История
Я жила жизнью до и после. «До», — это самая обыкновенная история.
Как правило, в нашей семье, я закончила школу и поступила в институт. Из одноклассников никто мой путь художника не разделил, так что вскоре, каждый увлечённый своими заботами, забыл друг о друге. В университете я со многими сдружилась. А новые знакомства повлекли за собой и новые чувства.
В семнадцать лет, сразу же с начала учёбы, я встретилась с молодым человеком, которому тогда было двадцать, и влюбилась в него. Роман вспыхнул, как бочка с порохом, настоящий взрыв. Взаимно, счастливо, под ногами не земля, а седьмое небо. И с такой же головокружительностью я с этого неба летела вниз, когда через несколько месяцев, и года не прошло, он признался мне, что женат. И у него уже есть двое детей. Это в двадцать-то лет!
Со слов моего ненаглядного возлюбленного, наши отношения были вызваны кризисом его семейных отношений. А теперь всё хорошо, и потому он открывает свою тайну и прекращает измену.
Догорала я все оставшиеся курсы в университете, посыпала голову пеплом, только и делала, что училась, и в жизни ничего и никого знать больше не хотела.
Выпустилась без отличия, но с очень хорошими результатами, и твёрдо решила найти себя именно в профессии. Оказалось, что это не так просто. Друзья строили карьеру по дизайнерским студиям, подруги выходили замуж и рожали детей, а я не могла найти работу целый год. Постепенно круг сокурсников, с которыми я ещё поддерживала отношения, сузился до пяти девушек, две из которых были в разводе после скоропалительных ранних браков, третья с годовалым малышом на руках, а две другие целенаправленно шли по своей лестнице успеха, променяв мольберт и кисти на кассовый аппарат в супермаркете
И встретила я свои двадцать три в растерянности, неустроенности и полном одиночестве.
Никто, даже самый искусный предсказатель, не мог бы предугадать, что жизнь «после» судьбоносной встречи, станет для меня столь необычной историей.
Разница в семь лет, ни мне, ни Тристану, не помешала завести крепкое знакомство с первого же дня, и понять, что мы очень друг другу нравимся. И наши отношения на первоначальном этапе прошли два заметных рубежа, которые могли угрожать возникшей идиллии.
Несколько недель к ряду мы встречались почти каждый день, по вечерам, когда у него было окно между двумя работами, а я вообще была нигде не занята. Что мы только не обсуждали, каких только тем не касались, больше узнавая друг друга и больше откровенничая. С каждым разговором я убеждалась, что этому человеку я могу рассказать всё, — признаться в любой слабости или страхе, поведать о любом конфузном случае в жизни, поделиться надеждами и планами. Он тоже. И при чём сразу. Смешно, серьёзно, грустно, доверительно. Я была знакома с ним всего пару месяцев, а будто всю жизнь. Пуд соли съела, все континенты прошла, и поделили мы с ним не один зонт на двоих, а целое небо.
Первый рубеж подкрался вместе с иссякшим источником тем. Каждый день разговаривать, в конце концов, утомительно. События ничего нового не подбрасывали, и наши осенние прогулки по улицам, паркам и набережной, стали обрастать обсуждением погоды, пары просмотренных прежде фильмов и краткими вопросами «как прошёл день?». Я стала мучаться от мысли, что молчать будет очень неловко. Стенка встанет. Или трещинка пробежит. И в одно из следующих наших свиданий, я внезапно спохватилась, что, задумавшись над этой проблемой, долгое время иду молча. И Тристан молчал. Обнимал меня за плечо, смотрел то вперёд, то под ноги, тоже о чём-то думая. Мне стало так свободно. Без единого слова обошли полгорода, посидели в последнем за сезон уличном кафе, а когда он проводил меня до остановки, то напоследок всё же сказал:
— Я никогда не встречал человека, с которым мне было бы так же легко и говорить, и молчать, как с тобой.
— Мне тоже, — и это было абсолютно взаимно.
Этот ухаб выровнялся, как только выяснилось, что не обязательно развлекать друг друга разговорами ради подтверждения внимания. А что было впереди… второй рубеж, просто самая страшная яма.
За нос стал пощипывать морозом приближающийся новый год, а вместе с ней и некая символичная полугодовая дата нашей встречи. И на дворе было не то время и не те нравы, когда можно было не удивляться, как до сих пор между парой не произошло то, что по логике вещей должно было произойти. В современных отношениях мужчины и женщины, и этот срок считался большим. А я и Тристан, как в первое свидание, так и в последнее, встречались, общались, молчали, тратили, как хотели время, одинаково ровно и приятно. Со своей стороны я не чувствовала любви, и не мечтала видеть его своим любовником. Может быть и справедливо утверждение, что дружбы между разными полами не существует, но я знала одно, — я нашла близкого и родного себе человека, с которым мне хорошо рядом. Который мне по — прежнему очень нравится, которого я по — своему крепко люблю, и с которым не хочу расставаться. Приросла всей душой, жизнь бы отдала, — такие чувства способны рождаться, мне казалось, только в детстве. А родились сейчас. И вот к этой маленькой дате я начала беспокоиться, что со стороны Тристана этой наивности может не быть. Вдруг, мы с ним идём на самом деле по двум разным дорогам? Тридцатилетний мужчина не совсем подходил под колпак первоклассника, подружившегося с девочкой, соседкой по парте. Тристан в наших отношениях мог видеть другой исход… он галантен, он вежлив и терпелив, — поэтому никаких намеков, никаких не дозволенных слов, никаких подводных камней. Но время-то шло.