Связывающая луна
Шрифт:
Он кричал, когда она вынесла его на свет. Потом она прошла мимо него, и опал крикнул ей, как прекрасен мир и что он не так уж сильно изменился.
Вздохнув, она попробовала дверь.
— Пожалуйста, будь открытой, — прошептала она.
Конечно, дверь не поддалась. Она надавила чуть сильнее, надеясь, что дверная ручка просто застряла, но нет. Конечно, нет. Эта чертова штука была заперта, потому что горничная хорошо справлялась со своей работой и делала то, что должны делать хорошие горничные.
Луна вздохнула и потянулась к своим волосам.
Шпилька, державшая ее кудри, распустила кудри. Она лизнула ее на удачу, затем нагнулась и принялась за работу. Она научилась взламывать замки, когда впервые вышла на улицу. Маленький мальчик с грязными руками показал ей, как это сделать, и, конечно же, ей хотелось делать это все время. Луна очень быстро стала лучшим взломщиком замков, что, конечно же, заставило банды захотеть, чтобы она присоединилась к ним.
Потом она научила Беатрис, когда та оказалась в Церкви, и ее сестра оказалась в десять раз лучше ее.
Церковь хоть в чем-то помогла. В противном случае Луна была бы поглощена бандой. Или она оказалась бы мертвой на улицах Лондона с головой в десяти ярдах от тела.
— Ну вот, — сказала она, когда щелкнул замок.
Луна рискнула еще раз оглядеться, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ней, прежде чем проскользнуть в личные покои графа.
Какая-то часть ее чувствовала себя виноватой за то, что вот так вторглась в его личное пространство. Он, вероятно, пригласил бы ее, если бы она постаралась, но это только напомнило ей, что их чувства друг к другу были довольно запутанными, и она не хотела думать об этом прямо сейчас. Он был ее другом.
Это все.
Это все, что могло быть.
Драгоценные камни кричали так громко, что она выронила булавку из руки и прижала ладони к ушам.
— Перестаньте, — возмутилась она. — Если не будете вести себя тихо, я вас не найду! Все, что я слышу, это крик, и мне нужно, чтобы вы шептали. Теперь тихо.
Хотя они ворчали слова, которые были довольно грубыми, они притихли достаточно, чтобы она могла думать. Луна убрала руки от ушей, открыла глаза и попыталась убедить себя, что не отмечала все подробности его покоев.
Но, конечно, она была.
Комната оказалась менее нарядной, чем она ожидала. Его одеяло было темно-зеленого цвета и лежало на кровати с балдахином из массивного дерева. Полы были покрыты мягким ковром с желтыми и зелеными ромбами. Балкон пропускал много света, а в углу стоял письменный стол и три шкафа. Возможно, именно этого она и ожидала. В конце концов, мужчина очень хорошо одевался.
Она сделала еще шаг в комнату, и его запах ударил ее. Лесной и смешанный со свежим воздухом, будто он каким-то образом всегда носил с собой частичку дикой природы.
— Ищи камни, — пробормотала она себе под нос, но ноги повели ее не туда. Вместо этого она подошла к его кровати.
Да, горничная уже заправила ее. Значит, не было вмятины там, где он положил голову. Или где он устроился поудобнее посреди ночи,
Ее разум гадал, думал ли он о ней, лежа в этой постели. Он ясно дал понять, что интересуется ею, по крайней мере, как другом.
Каждая клеточка ее тела напряглась, когда он согласился, что они были друзьями. Достаточно близкими, чтобы он коснулся ее мизинца своим, словно уже почувствовал, как сильно она нуждается в его утешении.
Боже, она была дурой. Сейчас она хотела быть только рядом с ним. Луне нравилось, когда он смотрел на нее с удивлением, или легкая улыбка на его лице, когда она делала что-то, чего не должна была делать.
Каждый раз, когда он уделял ей хотя бы каплю внимания, она чувствовала себя особенной. Будто она была женщиной, а не мужественным, высоким существом, которое хотело чувствовать себя женственным, но не имело права просить об этом.
Она коснулась пальцами подушки с правой стороны. Он спал на этой стороне? Как и она? Он был бы против, если бы она захотела остаться на ночь в его постели?
— Ты будешь смотреть вечно или найдешь нас? — спросил алмаз. Драгоценный камень явно сердился на то, что она отвлеклась.
— Я найду вас, — фыркнула она. — Но если вы не будете меня торопить, я, возможно, смогу найти вас быстрее.
— Я не думаю, что ты даже пытаешься. Ты просто смотришь на его кровать, будто хочешь лечь вместе с ним.
Может, она и хотела.
Может, было бы не так уж плохо, если бы она немного побаловала себя. Мэв могла сказать ей, что это глупо, но Беатрис просила ее следовать сердцу. Нужно было давать душе то, чего ей хотелось, чтобы быть счастливой.
И здесь она была счастлива. Слишком счастливой, и она боялась, что это означает, что ее нормальная жизнь никогда не сделает ее такой же удовлетворенной, как тут.
Вздохнув, она отошла от кровати и направилась к его столу. Должен быть какой-то намек или, возможно, скрытая зацепка, которая позволит ей найти нужное место. Драгоценные камни явно были в комнате, но она не могла толком расслышать, где они.
Удивительно, но у Лютера был захламленный стол. Бумаги валялись повсюду. Грузы удерживали гигантские стопки бумаги, чтобы они не падали на пол. По опыту она знала, что у таких людей есть система. И если бы что-то сдвинули, он бы узнал об этом.
Затаив дыхание, она взяла первую стопку и отодвинула ее. Она должна быть осторожной. Но ей нужно было забраться в верхний ящик, и бумаги заблокировали его.
Ничего. На столе буквально ничего не было.
Она потратила не меньше тридцати минут на то, чтобы разобрать все это на части и вернуть на места. Ни ключей. Ни каких-то намеков. Ничего.
Он не хотел, чтобы кто-то нашел этот бриллиант.
Она бы тоже этого не хотела, если бы у нее был драгоценный камень, стоящий как целый город. Или больше, если честно. Этот бриллиант мог спасти мир или положить ему конец, если попадет не в те руки. В чьих руках он окажется, конечно, не ее проблема.