Sweet dreams
Шрифт:
— Да? — Приподнимает бровь она. — И зачем?
— Я хочу поговорить с тобой, — осторожно отвечает Шнапп, усаживаясь на предложенное ему место.
Он, конечно, действует несколько скованно, как будто боится спугнуть её, но вот сама Милли практически тут же кладёт свою голову ему на плечо, раздумывая над тем, стоит ли ей рассказывать ему всё или нет.
— Конечно, только в том случае, если ты готова, потому что на днях ты говорила, что нет, и я тебя понимаю.
— Я поцеловала Финна, — легко говорит девушка, практически не раздумывая, и глаза наполняются слезами, а руки снова начинают дрожать.
Она
— Я была очень смущена, поэтому не ходила на групповую терапию, а также избегала вас всех, поскольку я чувствовала себя очень странно. Внутри было так много смешанных эмоций и чувств, однако… — вздыхает (скорее, всхлипывает) Милли, — я увидела, как он целует Сэди в зеркальной комнате, а она ему отвечала. — А вот сейчас Ноа явно не был удивлён, поэтому она приподнимает голову с его плеча и заглядывает ему в глаза. — Ты знал… Знал ведь?
— Я пытался тебе сказать, но ты не позволила мне, — виновато объясняет Шнапп, явно очень огорчённый всей этой ситуацией. — Чёрт, Бони, тебе пора начать слушать меня! Было бы лучше, если бы я рассказал тебе об этом!
Девушка отрицательно качает головой и утирает слёзы с лица. Она хотела бы приберечь их для более особенного момента, а не для ситуации, когда её бывший парень целуется с её соседкой по комнате.
— Я слушаю, — бормочет Браун, прикусывая щёку изнутри, пытаясь сдерживать эмоции.
— Это случилось не так давно, но я думаю, после вашего поцелуя. — Он кривит губы, как будто говорит об ужасном преступлении. — Это было очень странно, но они начали много общаться друг с другом, и Сэди только и делала, что постоянно упоминала его в разговорах с нами, и вот однажды… они просто прошли по коридору, держась за руки. — Ноа неловко пожимает плечами. — Я не знаю, что произошло между ними, но это было так неожиданно. Да и Калеб с Гейтеном были очень расстроены.
— Ещё бы. — Кивает Милли, а в груди у неё возрастает гнев при мысли о том глупом споре между ней и Финном. — Я бы тоже была расстроена.
— Разве? — спрашивает Шнапп, и Браун отводит взгляд.
На самом деле, она бы испытала невероятную палитру эмоций, но огорчение определённо было бы в этой каше.
— Ну да.
— Знаешь, о чём я думаю? — Милли вопросительно смотрит на Ноа. — Что за последние дни Финн показал себя не самым хорошим другом, и, мне кажется, что это определённо не будет для него плюсом, — говорит он очень осторожно, как будто боится, что девушка его не поймёт.
Но нет, Браун прекрасно его поняла. Она знала об этом ещё до новой встречи с ним здесь, в клинике. Вулфард всегда наблюдал за ними как будто издалека, хотя и сидел за одним столом на обеде, а Милли глупо верила в то, что внутри него ещё осталось что-то хорошее, что он мог бы проявить по отношению к другим, но она была не права — Финн даже не пытается.
Всю оставшуюся часть смены в библиотеке Браун проводит вместе с Ноа. Они говорят о Наталии и о том, что та планирует выйти замуж в январе следующего года, а ещё о том, что она хочет провести свадьбу в клинике и пригласить на неё своих подопечных. Милли кажется это ужасным.
Когда её смена заканчивается, она отмечается в карточке посещения и оправляется с Шнаппом на ужин. Они едят вместе с Калебом и Гейтеном, и никто из них ни разу даже не упомянул имя Финна. Очевидно, что все избегают этой щекотливой темы, однако напряжённая атмосфера отчетливо нависла над их столом, но они всё равно предпочитают не говорить об этом.
После ужина Калеб предлагает провести её до комнаты, и она соглашается. Пока они медленно бредут до корпуса B, Маклафлин рассказывает ей о легендарных фильмах из восьмидесятых, и это даже кажется ей очень занимательным, но ненадолго — ровно до того момента, пока она не заходит к себе в комнату, готовая заснуть буквально на ходу, потому что сегодняшний день был таким же тяжёлым и эмоционально выматывающим, как и все предыдущие.
Но не успевает она со всем удобством устроиться на кровати, как дверь с грохотом открывается и включается верхний свет.
— В чём твоя проблема? — яростно спрашивает Сэди и стаскивает с неё одеяло. Милли приподнимается. — Ты ненавидишь меня?
Ненавидит ли? Она уверена, что нет, наоборот, Браун её даже жаль, ведь в Синк она видит отражение себя самой. Та так же, как и она, влюбилась в Финна, а закончится всё это весьма трагично.
— Нет, — сухо говорит Милли, поднимает одеяло с пола и снова им накрывается, тщательно его разглаживая.
Или всё-таки ненавидит? Ведь она чувствует негодование, но не совсем в этом плане (ведь Сэди не знала об её отношениях с Вулфардом), скорее, потому что та является просто невыносимой соседкой по комнате. Ну и, конечно, её очень беспокоил тот факт, что Сэди — это новая девушка Финна, поэтому всё это вызывает в ней лишь одну реакцию — желание пойти, наглотаться таблеток и спать вечно.
— Тогда почему? — Ох, Синк иногда бывает такой занозой в заднице, если хочет. — Почему ты попросила поменять тебе соседку? — И откуда она вообще об этом знает?
— Вообще-то, я просто хотела переехать в другую комнату, а ты можешь оставить за собой эту, — отвечает Милли, пожимая плечами. — Видит Бог, я не хочу с тобой ругаться.
— Я тоже.
— Послушай, Сэди, — как можно мягче начинает Браун. — Ты очень милая девушка… — Она фальшиво ей улыбается. — Но я думаю, что мы не ладим. — Милли старается сказать это со всем возможным уважением, которого у неё к ней на самом деле не было. — Я спокойная, а ты очень шумная. Разве я не права? Я подумала, что ты захочешь больше личного пространства для себя и своего парня, а я же, в свою очередь, не хочу быть очевидцем подобных сцен. — Ну, это была только часть правды.
— Значит, в этом всё дело? — Весь запал Синк куда-то пропал, и теперь она выглядела очень удивлённой. — Мой парень тебя беспокоит? — О, да ладно! Серьёзно? Это ещё мягко сказано! — Или подожди, Милли… — Сэди делает вперёд несколько шагов. — Я понятия не имела, что ты… ну… из этих…
— Из каких? — Хмурит брови Браун.
— Что тебе нравятся девушки. — Что?! — Ну, я понимаю, ты мне тоже нравишься, и тебе плохо из-за того, что я с Финном. — Это, должно быть, очень плохая шутка. — Прости, но меня это… не интересует.