Сын Альбиона (Жена-дитя), (Жена-девочка)
Шрифт:
Скоро он их увидел, идущих бок о бок по лесной тропе.
Потом остановились. Он опять не мог видеть их из-за колючих пучков листвы падуба, нависавших совсем низко. Но это не мешало ему слышать каждое слово разговора.
И каким сладким показался ему ответ девушки:
— Нет, Фрэнк. Не могу!
Он не знал ни смысла, ни природы обещания, которое у нее просили. Но объяснение было близко, и оно принесло ему еще большее удовлетворение.
— Ну, конечно, — укоризненно сказал Скадамор. — Я знаю,
— Что вы знаете, Фрэнк?
— То, что все видят: вам нравится этот капитан Мейнард, который настолько стар, что мог бы быть вашим отцом или дедом! Ах! Если об этом узнает ваш отец… Ну, я не стану говорить, что…
— А если это и так, — отважно ответила дочь баронета, — кто может винить меня? Вы забываете, что этот джентльмен спас мне жизнь! Я утонула бы, если бы не его благородное поведение. И не только благородное, но и отважное. Вы бы видели эти большие волны, которые грозили поглотить меня! И никто не решился рискнуть и протянуть мне руку! Он спас мне жизнь! Неудивительно, что я испытываю к нему благодарность!
— Это не просто благодарность, Бланш! Вы влюблены в него!
— Влюблена в него! Ха-ха-ха! Что вы хотите этим сказать, кузен?
— Не смейтесь. Вы хорошо это знаете!
— Я знаю, что вы сегодня в плохом настроении, Фрэнк. Все утро дуетесь.
— Правда? Больше не буду — в вашем обществе. Поскольку вы ко мне равнодушны, вы, несомненно, обрадуетесь, если я вас покину. Вы ведь найдете без меня дорогу домой? Держитесь этой тропы. Она приведет вас к воротам парка.
— Не заботьтесь обо мне, — надменно ответила дочь сэра Джорджа. — Думаю, я смогу найти дорогу домой без помощи моего галантного кузена Скадамора.
Этим ироническим замечанием и закончился диалог.
Раздраженный этими словами, молодой джентльмен повернулся спиной к хорошенькой партнерше, свистом подозвал спаниеля и вскоре исчез в роще среди деревьев.
Глава ХLVI
ДРУГОЙ РАЗГОВОР
— Я должен извиниться перед вами, мисс Вер-нон, — сказал Мейнард, выходя из-за падуба.
— За что? — спросила девушка, вздрогнув из-за его неожиданного появления, но сразу успокоившись.
— За то, что подслушал ваш разговор с кузеном.
Она стояла молча, словно вспоминала разговор.
— Уверяю вас, это произошло ненамеренно, — добавил Мейнард. — Я должен был бы выйти раньше, но… не могу сказать, что меня остановило. Правда в том, что я…
— О! — прервала она, как будто пытаясь избавить его от явного замешательства. — Это ничего не значит. Фрэнк говорил какую-то чепуху, вот и все.
— Я рад, что вы на меня не сердитесь. Хотя у меня есть причины стыдиться своего поведения, должен быть откровенным и признаться, что я доволен тем, что сумел вас подслушать.
— Но кто вас хвалил?
Вопрос был задан с такой наивностью, которую можно было принять за кокетство.
Может быть, она забыла, что говорила.
— Не ваш кузен, — с улыбкой ответил Мейнард. — Он считает меня настолько старым, что я могу быть вашим дедушкой.
— Ха-ха! — рассмеялась мисс Вернон. — Не принимайте всерьез то, что говорит Фрэнк. Он всегда кого-нибудь оскорбляет.
— Мне это все равно. Я не мог бы на него сердиться, услышав, как ему возражали. Тысячу благодарностей моей благородной защитнице!
— О! То, что я говорила, вовсе не похвала. Я говорила правду. Не будь вас, я бы утонула. Я в этом уверена.
— А не будь вас, меня бы расстреляли. Разве это тоже не правда?
Она ответила не сразу. На щеках ее вспыхнул румянец, странно противоречащий тени, упавшей на лицо.
— Я не люблю быть в долгу — даже у вас, мисс Вернон! Признайте, что мы квиты. Вы этим доставите мне необычное удовольствие.
— Я не совсем понимаю вас, капитан Мейнард.
— В таком случае, буду говорить прямо. Разве не вы послали своего отца, чтобы спасти меня?
Вопрос был излишним, и Мейнард знал это. Как он мог не знать чего-нибудь о действиях, последовавших за обещанием: «Я приду к вам!»?
Она пришла не сама, как он предполагал; но она сделала гораздо лучше. Она послала человека, который смог его защитить.
— Это правда, — ответила она. — Я рассказала папе о вашей беде. Мне это ничего не стоило. Я сама не была в опасности; если бы я так не сделала, вы сочли бы меня неблагодарной. Вас спасли бы и без этого. Ваши другие друзья успели бы вовремя.
— Мои другие друзья?
— Вы ведь знаете об этом?
— О, вы имеете в виду американского посла?
— И двух американских леди, которые вместе с ним пришли к вашей тюрьме.
— Двух леди! Я не видел никаких леди. И ничего о них не слышал. Американский посол пришел, но он мог бы опоздать. Вашему отцу — вам — я обязан своим спасением. Я хочу, мисс Вернон, чтобы вы знали, как искренне я вам благодарен. Я никогда не смогу отблагодарить вас!
Мейнард говорил со страстью, которую не в силах был скрывать.
Никакие мысли о двух леди, которые сопровождали американского посла к тюрьме, его не сдерживали. Он догадывался, кто они, и было время, когда он был бы им благодарен. Теперь же он радовался лишь тому, что их опередили в попытке помочь ему.
Стоя в лесу рядом с прекрасным созданием, достойным быть нимфой, он предпочитал считать, что именно она сохранила ему жизнь — как он спас ее.
Его удовлетворение превратилось бы в счастье, если бы он знал, что ее благодарность похожа на его.