Сын Аллогена
Шрифт:
– Сначала я разорву эту самку, – проскрежетал даммару, – а затем оторву тебе ноги и руки, но ты не умрешь. Ты увидишь, как я сожгу твой город и только потом я съем твою мозговую жидкость.
– Отпусти ее, – все также тихо сказал Юра.
Зака опустился на все конечности и прижал, тихо стонущую Кристину к земле, задней лапой, пригвоздив к земле ее окровавленную руку.
– Герадамас, тебе надо только добраться до источника и поместить в него синхронизатор, – вкрадчиво прешелестел Зака, протягивая Юре яблоко синхронизатора, который начал светиться багровым цветом.
– Ты станешь моим наместником на этой планете и у тебя будет все,
– Зачем мне это?
– Ты ничего не видел, кроме свой заброшенной планеты и ты не знаешь, как многогранен мир, которым сейчас владеют только архонты. Неужели ты не хочешь стать владыкой тех миров, о которых ты даже понятия не имеешь… Решай, – сказал Зака и приподнял заднюю лапу, освободив Кристину, которая сразу же отползла в сторону, жалобно всхлипывая.
– Нет, – ответил Юра и закрыл глаза, готовясь принять смерть.
Он вспомнил маму, маленького брата, подумал про отца, которого никогда не видел, почему то перед ним промелькнули глаза Вики и с сожалением подумал, что так и не сможет помочь людям, которые так отчаянно цеплялись за жизнь.
Помощь пришла совсем неожиданно, в виде огромного трехметрового медведя выпрыгнувшего из кустов позади Юра. Такого медведя Юра в жизни ни разу не видел. Те особи, которые иногда забредали в питомник города, по сравнению с этим, казались безобидными котятами. Его пасть с обломанными желтыми клыками была настолько огромна, что в нее спокойно вошла бы человеческая голова. Медведь был покрыт густой седой шерстью, свалявшейся в отдельных местах в колтуны до такой степени, что напоминали наросты, как у старых акремонцев на коже.
В прыжке медведь слегка оттолкнул Юру боком, однако этого было достаточно, что бы пролететь ему в неуправляемом полете несколько метров. Голова амбросийца с загнутыми назад усиками полностью вошла в медвежью пасть, как раз до уровня браслета, висевшего на сочленении сегментов Зака. Зубы сомкнулись, и раздался такой треск, как будто раскололся огромный грецкий орех. Тело Зака выгнулусь в дугу, задрав вверх все свои конечности. Медведь резким движением крутанул тело амбросийца, оторвав его от земли. Голова Зака провалилась где-то в утробу седого исполина, а остальная часть тела отчаянно извиваясь, пролетела несколько метров, шмякнувшись о ствол пихты, отчего несколько конечностей отлетело в разные стороны. Однако упав, на землю обезглавленное тело сразу же подскочило и поползло вверх по стволу дерева, скрывшись в его кроне.
Медведь повернулся к Юре, посмотрел на него и направился было в сторону кустов, из которых пришел, но вдруг встал на задние лапы и отчаянно заревел рыком полным боли. Его брюхо ходило ходуном. В районе горла из него вылез усик амбросийца и разрезал брюхо медведя ровно до задних лап. Чрево медведя разошлось и оттуда, вместе с дымящимися органами зверя, вывалилась голова амбросийца, которая сразу же активно работая жвалами, начала зарываться в мох.
Юра, недолго думая, схватил пульсирующий разными цветами синхронизатор, который сиротливо валялся неподалеку, в два прыжка подскочил к огрызку Зака и с силой опустил на его голову шар. Бархатистый мох амортизировал удар, но Юра не останавливался. Уворачиваясь от вращавшихся в разные стороны смертоносных усиков амбросийца, он методично раз за разом опускал, на голову не желавшей подыхать твари свое импровизированное
С минуту Юра просто сидел на земле и приходил в себя. Затем подполз на коленях к медведю и заглянул ему в глаза. Жизнь в нем затухала. Животное смотрело на него умными глазами и как будто что-то хотело сказать. Юра дотронулся до его головы и все понял.
Медведь оказался в этом месте неслучайно. Повинуясь неведомой силе, медведь ждал много лет и охранял это место, чтобы именно Юра, а не кто-то другой смог исполнить то, что и было задумано чем-то, а может и кем-то. Образ пожилого человека с улыбающимся и смутно знакомым лицом промелькнул в сознании медведя и исчез.
Юру отвлек истошный вопль Кристины:
– Ты….ты…убил владыку…
Почувствовав неладное, Юра обернулся, но было поздно. Кристина, с лицом искаженным гримасой ненависти, вся исцарапанная, в разорванном в клочья платье, с окровавленной, висящей безвольной плетью левой рукой, схватила здоровой рукой обломок усика амбросийца и нанесла им удар Юре в правую сторону груди, проткнув его насквозь.
От удара, усиком как ножом ей срезало четыре пальца, которые веером рассыпались по мху, окрашивая его в цвет крови, но она даже на это не обратила внимания. Всхлипывая и растирая обрубками пальцев по лицу слезы и кровь, она медленно направилась к телу амбросийца, опустилась на него и начала безудержно плакать.
Такого разворота событий Юра никак не ожидал. Необходимо было что-то делать и очень срочно. Он снял с ноги ботинок-чешку и подошел к дереву. Прижал край, торчащего из него усика к дереву обувью и подался всем телом назад. У него промелькнула мысль, что удобнее было бы это делать обычным армейским ботинком, а не мягкой эластичной чешкой, но острая боль отринула неуместные в данной ситуации мысли. Кровь резкими толчками начала фонтанировать из его раны. Юра прекрасно понимал, что помочь ему никто не сможет, но инстинктивно он знал, что надо делать. Затыкая рану левой рукой, Юра начал пропихиваться ужом в нору. Надо было, во что бы ни стало, добраться до источника энергии, которым так хотел завладеть Зака.
IV
Сколько времени он полз, извиваясь подобно земляному червю в узкой норе, определить было сложно. Воздуха стало катастрофически не хватать, и только Юра подумал о том, от чего он быстрее умрет: от асфиксии или потери крови, как он оказался внутри чего-то. Яркий свет плотно охватил его, словно он окунулся в воду. Стало тепло, и боль в ране исчезла. Усталость как рукой сняло. Голос, который до этого назойливо гудел у него в голове, тоже затих.
– Так вот, что после смерти, – мелькнула у него мысль.
– Ты жив, – прозвучал мужской голос из ниоткуда.
Юра начал осматриваться и обнаружил, что он не видит не только говорившего, но и собственное тело.
– Кто вы? – спросил Юра.
– Неважно кто я. Важно кто ты, – прозвучал голос.
– Я, Икин Юрий Максимович…
– Неважно как тебя зовут…Важно, то для чего ты существуешь…
– Для чего?
– Ты один из тех, кому предназначено восстановить баланс во вселенной…
– Я не понимаю…
– Ты можешь воздействовать на процессы, происходящие в плероме, и это является твоим предназначением.