Сын Архидемона (Тетралогия)
Шрифт:
Монстры валят со всех сторон. Мы несем огромные потери. Пару минут назад погиб брат Ральф. Израненный, обессилевший, пал бездыханным кардинал Крэйг. Шатиры облепили его, как саранча.
Несколько тварей налетели сзади на круп черного коня – ужасные когти вонзились в спину Гастона Великолепного. Король–рыцарь саданул кулачищем в челюсть ближайшего монстра, отбрасывая его назад, и мощным кувырком вылетел из седла, на излете взмахивая мечом. Полоса слепящего света прочертила воздух, разрезая нескольких шатиров надвое.
– Пой, мой
Резкий взмах. Воздух загудел и раскалился – от зачарованного меча хлынул настоящий поток огня. На сей раз добрая сотня шатиров издала затухающий вопль и осыпалась клочьями. Крыло папского дворца, оказавшееся на пути страшного удара, прорезало, словно лазерным лучом.
Таким ударом и в самом деле можно завалить дракона. Но второго король уже не нанесет. Это явно отнимает немало сил – а Гастон Первый и без того зверски устал. Он тяжело дышит, едва держась на ногах, по спине хлещет кровь, доспехи пробиты в нескольких местах.
А шатиры продолжают лезть со всех сторон…
Я–то, конечно, спасусь. Крылья целы и невредимы – просто взмахну и улечу. На худой конец сдерну в другой мир.
Но до чего же мне, черт возьми, не хочется этого делать…
И тут двери собора распахнулись. Оттуда хлынул поток яркого, удивительно чистого света. Словно солнце вышло из–за туч, озарив неприглядную картину битвы.
Перемазанные кровью шатиры замерли, отшатываясь назад. В выпученных глазах отразился испуг.
– Господь с нами, дети мои! – прозвенело над площадью. – Непрестанно благодарю Бога моего за вас, ради благодати Божией, дарованной вам во Христе Иисусе!
Это произнес Папа Римский, вышедший из собора. Я замер, не донеся когтя до горла очередного монстра, и размашисто перекрестился. Никогда еще не видел человека, который бы светился в буквальном, а не переносном смысле.
Похоже, шатирам этот свет не понравился. Злобный звериный рык сменился жалобным воем, даже каким–то мяуканьем. Монстры попятились, прикрывая глаза.
Папа сошел со ступеней собора и шагнул вперед. Шатиры в ужасе завизжали, разворачиваясь и удирая – куда угодно, лишь бы не видеть этого чистого света. Им вслед ринулись воспрянувшие духом гвардейцы, коля врага копьями и рубя клинками. Со стен полетели стрелы и арбалетные болты.
Я обмяк, устало опуская все шесть рук. Чаша весов вновь качнулась в другую сторону. Не уверен, что через несколько минут шатиры не вернутся – возможно, подстегиваемые Пазузу – но мы выиграли как минимум передышку.
А судя по умиротворенному лицу папы – не только ее.
– У нас было видение, дети мои, – негромко произнес Леон Второй, обводя собравшихся спокойным взором. – Открылось нам, что должны мы взойти на освященную вершину, с которой сможем узреть всех, охваченных нечистым мором. И будет им дано через нас прощение грехов их.
– Но где же есть такое место, с которого видно всю Ромецию разом? – почесал в бороде кардинал дю Шевуа.
– Колокольня, – спокойно произнес седовласый эльф. – Колокольня Благовещения. Ее высота превосходит все мыслимое и немыслимое. В народе ходят слухи, что ее вершина задевает низко летящие облака. Во время строительства темный люд был в смятении, опасаясь, как бы не повторилось то же, что с Вавилонской башней.
– Воистину мудры твои слова, фра Сардо, – кивнул папа. – Осталось лишь решить, как добраться до колокольни, стоящей в центре города, охваченного чем–то вроде карнавала Голюса.
– А разве не для этого я здесь?
Все взгляды обратились в мою сторону. Я недоуменно полуоткрыл рот… а потом сообразил, что прозвучавшие слова принадлежат мне.
Это было произнесено непроизвольно. Словно что–то подтолкнуло изнутри. Я шагнул вперед, расправляя крылья во всю ширь, и повторил:
– Разве не для этого я здесь, Ваше Святейшество? Прикажите – и я доставлю вас хоть на Луну.
На какой–то миг во взгляде папы отразилось сомнение. Доверить демону свою жизнь, а вместе с ней – судьбу целой страны… любой бы на его месте заколебался. Собравшиеся вокруг тревожно зашептались, тоже поглядывая на меня с некоторой опаской.
Но потом Папа Римский мягко улыбнулся и произнес:
– Тогда сделай должное. Мы вверяемся в твои руки, божье создание.
– У меня их как раз много, – прохрипел я, поворачиваясь спиной и выставляя четыре нижних руки.
Я много раз летал с живым грузом. С самыми разными людьми. Среди них была принцесса, полковник КГБ и даже живой мертвец. Но я думать не гадал, что однажды на моей спине прокатится сам Папа Римский.
Хорошо, что он довольно худощавый. Не люблю слишком упитанных пассажиров.
К чести Его Святейшества должен сказать, что он воспринял новые ощущения на удивления спокойно. Ни следа волнения, ни грамма беспокойства. Словно ежедневно парит в заоблачной вышине на спине чудовища.
Сверху все выглядит совсем иначе, чем когда ползаешь по земле. Все поле битвы, как на ладони. Орды шатиров все еще улепетывают куда попало. Тот благодатный свет до смерти их перепугал.
Но драпают уже не так резво, как поначалу. Оступление постепенно замедляется – монстры приходят в себя, начиная соображать, что атака была скорее психологической, чем реальной. Еще немного, и повернут обратно к Ватикану.
Нам надо успеть до того, как это произойдет.
Несусь над крышами, башнями, шпилями. В Ромеции по–прежнему творится нечто, похожее на разгулье зомби. То тут, то там обезумевшие жители вдруг замирают неподвижно… а потом начинают биться в конвульсиях, пуская слюни. Кожа булькает и вздувается пузырями, на глазах меняя цвет. Люди словно распухают, вырастая на добрую голову сверх прежнего роста. Пропорции искажаются, несчастных корежит, как пластилиновых человечков, когда их перелепливают во что–нибудь другое.