Сын болотной ведьмы
Шрифт:
– А если кто-то придет?
– Никто не придет. Хижина заброшенная, здесь давно никого не было. Тропу размыло, добраться сюда из города можно только на лодке.
– А как же мы? – испугалась я. – Опять плыть?
– Нет. Поднимемся в гору и спустимся к деревне у реки. Деревню обойдем, там о нас наверняка слышали. Надо уйти подальше от Неллиса. Лучше добраться до Кермата, как мы и собирались, там можно затеряться и решить, что делать. Главное – чтобы ты не заболела снова.
Я прислушалась к себе и с удивлением поняла, что даже
А вот с едой все обстояло не лучшим образом. Видимо, матрос за подмену запросил немало, если оставшихся денег хватило лишь на одежду для меня, немного хлеба и сыра. Большую часть Вестар отдал мне, хотя и я отказывалась.
– Мы можем продать твой медальон, - сказал он, глядя, как я по привычке сжимаю украшение в ладони.
– Ни в коем случае! – возмутилась я. И добавила, подумав: - Только если совсем уж будем умирать с голоду.
Конечно, сам по себе медальон никакой ценности не имел – кроме, разумеется, денежной, но я боялась потерять маленький камешек.
– Дорог как память? – с легкой ноткой досады спросил Вестар. – Подарок Гергиса?
– Даже не знаю. Не помню. Может быть. Но не в этом дело, - я открыла крышку и показала то, что лежало внутри. – Это осколок звездного дождя. В нем есть особая магия. Иногда он подсказывает верные решения.
– Да? – Вестар вскинул брови. – И что же он подсказывает тебе сейчас?
– К сожалению, сейчас – ничего. Я же сказала: иногда.
День тянулся бесконечно. Хотелось поскорее уйти из этой хижины: постоянно казалось, что кто-нибудь все-таки придет и обнаружит нас. Возможно, меня хватились до того, как корабль отплыл, и дали знать на берег. Тогда непременно будут искать и сюда тоже заглянут.
Я то и дело подходила к висевшей в дверном проеме одежде Вестара и щупала ее, но в сыром холодном воздухе она сохла медленно.
Впрочем, имелась еще одна причина, по которой мне слишком тягостно было находиться с ним наедине. То, как он обнял меня, и мое внезапное волнение…
Нет, не имело смысла врать себе. Это было желание. Совершенно ненужное и неприятное, но… оно возникло. Я убеждала себя, что это всего лишь невольный отклик тела в минуту, когда отступила смертельная опасность. А может, благодарность за спасение. Или тоска по крепким мужским объятиям.
Я косилась на Вестара и прислушивалась к себе.
Нет, меня не тянуло к нему. Но и оставаться с ним рядом было мучительно. Еще у Коннара я пыталась выудить из темных глубин памяти те чувства, которые испытывала к нему когда-то. Только теперь мне стало ясно, почему могла чувствовать неловкость. Нет, наверняка не знала, но не хотела гадать понапрасну.
– Скажи, Вестар, - начала я осторожно. – То, о чем говорил Кэрриган… Я спрашивала, почему ты не женился, и ты ответил, что девушка, которую ты любил, выбрала не тебя. Это… была я?
– Да, Лери, - сказал он, далеко не сразу. – Я надеялся, что ты не вспомнишь об этом.
– Я и не помню. Догадалась. Мне просто нужно было это знать.
Он не ответил. Встал и подошел к крохотному, почти слепому оконцу. Долго смотрел на море, а когда повернулся, лицо его было таким же непроницаемым, как обычно.
– Постарайся поспать еще, Лери, - сказал он подчеркнуто спокойно. – Неизвестно, когда удастся сделать это снова.
Мы провели в хижине весь день и следующую ночь. Хотя наша одежда к вечеру и высохла, подниматься в гору в темноте было бы не самым разумным. Вода в глиняной бутылке кончилась, хлеб и сыр – еще раньше.
– У тебя больше нет денег? – спросила я.
– Нет, - вздохнул Вестар. – Ни единой монетки. Только то, что было в кармане. Если помнишь, когда за нами пришли, кошелек лежал на столе. Все, что Коннар выручил за твои украшения.
– Вот повезло кому-то. Как ты думаешь, кто нас выдал? Коннар или Вейлис?
– Никто. Стражники, которые везли меня в тюрьму, говорили об этом. Кто-то заметил поздние отлучки Вейлиса из дворца, за ним проследили.
– Он тоже в тюрьме?
– Нет. Его предупредили, и он успел скрыться.
– Уже хорошо. Но что нам делать? Без денег? Даже хлеба не купить. Не милостыню же просить.
– Когда проголодаешься по-настоящему, и не то еще сделаешь, - усмехнулся Вестар. – Нам надо добраться до Кермата, там у меня есть верные люди.
– А твои родные в Неллисе не могут помочь?
– Достаточно того, Лери, что Коннар теперь вынужден где-то прятаться. Хорошо хоть он ушел тогда. А может, и его уже схватили. Нет, из Неллиса надо уходить, и поскорее. Как только рассветет, сразу отправимся.
Утром я проснулась от боли в животе: желудок сжимали голодные спазмы. За двое суток я съела немного каши в тюрьме и кусок хлеба с сыром. В горле пересохло, но и воды тоже не было.
– Потерпи, Лери, - сочувственно посмотрел на меня Вестар. – В горах много ручьев.
Выйдя из хижины, мы с удивлением обнаружили, что ночью выпал снег – редкость в Неллисе даже зимой.
– Скверно, - нахмурился Вестар. – Если нас будут искать и придут сюда, легко догонят по следам. Надо поспешить. Дай мне руку.
Он крепко стиснул мои пальцы и повел за собой в гору, которая круто поднималась вверх сразу за хижиной. Тропы не было, приходилось высматривать, где можно пройти между камнями. А я вдруг вспомнила, как Гергис вел меня по болоту – сначала к ведьме, потом обратно, вытащив из трясины. Как странно, тогда я тоже была мокрая и в мужской одежде, а он – в одном белье. И я мерзла, как сейчас, несмотря на теплый плащ.
Ноги в легких сапогах и руки без перчаток закоченели очень быстро. Так, что я даже не почувствовала, насколько ледяная вода в ручье. Бросилась к нему, набрала в пригоршни, отпила – заломило зубы, перехватило дыхание. Но, как ни странно, голод слегка отпустил.