Сын болотной ведьмы
Шрифт:
И все же нам удалось проскользнуть к Гергису незамеченными. В спальне было темно, только в камине еще краснели угли. Вестар зажег от них стоявший на подоконнике светильник и дернул шнурок звонка, чтобы вызвать спящего в соседней комнате Цинтаса. Я присела на край кровати, глядя на Гергиса. Протянула руку, собираясь погладить по щеке и разбудить, но что-то остановило.
Это было то самое хорошо знакомое ощущение, что он рядом. Нет, не тот, кто спал, обхватив руками подушку, посапывая, как ребенок. Другой – прежний, незримо навещавший меня по ночам. Казалось, Гергис
– Это вы? – Гергис сел и посмотрел на меня, часто моргая. – Вы приходили и дали мне это, – он вытащил из-под рубашки медальон. – Я вас помню. Я видел вас во сне. Вы сидели за столом и плакали. И он, - тут последовал кивок в сторону Вестара, - там тоже был.
Тот с недоумением сдвинул брови, а я вспомнила, как мы вернулись из Оддена. Тогда я действительно сидела за столом и плакала, а Вестар пытался меня утешить. И тогда же я впервые почувствовала присутствие Гергиса.
Медальон! И как я только раньше не догадалась? Пока зачарованный спал, его сознание получало свободу. Мыслями он был рядом со мной, а потом, проснувшись, думал, что видел меня во сне.
– Гергис, мы пришли за тобой, - сказала я. – Тебе надо будет пойти с нами, прямо сейчас. Цинтас поможет собраться.
– А куда мы пойдем? – он нисколько не удивился.
– Мы отведем вас к маме, - вместо меня ответил Вестар, но Гергис сердито нахмурился.
– Она не мама, она ведьма. Обманула меня. И заколдовала. И теперь я не такой, какой на самом деле.
– Ты знаешь? – удивилась я.
Неужели медальон помог? Или Ольвия действительно утонула, и чары потихоньку развеиваются? Может, просто нужно время?
– Я рассказал ему.
Мы с Вестаром одновременно повернулись к двери. Цинтас вошел незамеченным и остановился на пороге.
– Приветствую вас, госпожа, - сказал он с низким поклоном. – И вас, господин. Когда правителя привезли во дворец, никто не взял на себя смелость рассказать ему, что произошло. Он был уверен, будто ведьма его мать, и хотел увидеть ее. Пришлось мне…
– Благодарю тебя, Цинтас, – кивнула я, огорченная тем, что ошиблась. – Можешь не сомневаться, я не забуду твоей преданности. Но скажи вот о чем. Как получилось, что Кэрриган оказался без личины?
– Я не могу утверждать наверняка, - он опустил глаза. – Но смею надеяться, что это моих рук дело. Помните, перед тем как вы покинули дворец, я говорил, что пра… самозванец требует подавать ему воду в кувшине и весь день пьет из него? Он еще запретил мне выливать эту воду. Я подумал, что это как-то может быть связано с колдовством. И стал тайком выливать. А вместо нее наливал чистую. И вот на третий день он превратился в самого себя прямо на глазах у внутренного круга.
Вот о чем я забыла! Выходит, для того чтобы выдавать себя за Гергиса, Кэрригану и правда требовались сразу две вещи: чтобы тот был жив и колдовская вода – заговоренная или смешанная с зельем.
– И где он сейчас? – спросил Вестар.
– Кэрриган?
– Пока еще в тюрьме. Утвердить приговор должен правитель. Все еще ждут, не станет ли он снова способным принимать решения. Но если этого не произойдет, через неделю внутренний круг возьмет власть на себя.
– Возможно, им не придется. Либо… все же придется – и навсегда. Цинтас, собери правителя в дорогу. Примерно день пути. И ты поедешь с нами.
– Могу я узнать, куда? – осторожно поинтересовался слуга, тогда как Гергис внимательно прислушивался к разговору, поворачивая голову от одного к другому.
– К колдуну Гамалаю на восток. Возможно, ему под силу снять заклятье. Если, конечно, не потребует за это что-то такое, на что никак нельзя будет согласиться. К сожалению, иногда с колдовством может справиться только другое колдовство.
Цинтас покачал головой и принялся готовить Гергису теплую одежду – в дорогу и на смену. Через полчаса мы уже шли к лестнице, чтобы спуститься в подземелье. К счастью, обитатели дворца наконец угомонились, и по пути мы никого не встретили.
Когда мы оказались в коридоре, ведущем к подземному ходу, Гергис взял меня за руку.
– Вы мне нравитесь, - заявил он со всей детской непосредственностью, которая была бы трогательной, если б действительно исходила от ребенка. – Вы красивая, как моя мама. Настоящая мама. Хотя я ее не помню.
Вестар сдавленно фыркнул, и я задумалась о том, сможет ли он, как раньше, скрывать свои чувства ко мне и добросовестно служить Гергису. Если, конечно, Гамалай поможет.
Подземный ход мы преодолели не без приключений. Прорытое в завале отверстие успело оползти, пришлось раскапывать его снова. С помощью Цинтаса дело продвигалось быстрее, но как только мы по очереди протиснулись в дыру, свод обвалился полностью, основательно присыпав нас землей.
– Обратной дороги нет, - Вестар хладнокровно отряхнул плащ. – Если не получится, вернуть Гергиса во дворец этим путем мы уже не сможем.
– Я не хочу, - тот вцепился в мою руку. – Хочу с вами.
– Если все будет хорошо, вернемся все вместе, - я постаралась придать голосу побольше уверенности. – Идем быстрее, пока все тут не рухнуло.
К счастью, ездить верхом Гергис в своем детском состоянии не разучился. Конечно, я могла бы посадить его за собой, но гораздо удобнее, когда женщина сидит сзади. Коню Вестара, который вез двоих крепких мужчин, пришлось намного тяжелее.
Я устроилась за спиной Гергиса, обнимая его, и так хотелось поверить, что не было событий последних месяцев. Что мы с мужем возвращаемся с поздней прогулки верхом. Зайдем посмотреть, как спит в детской наша дочь, потом ляжем в постель… Чувствовать его вот так, рядом – это была пытка.
В деревне мы оказались, когда уже начало светать. По счастью, дом Идары находился на окраине, и нас никто не заметил. Чтобы выехать поздно вечером, нам следовало как следует выспаться после бессонной ночи. Поместиться шестерым в крошечном домике было сложно, но мы как-то устроились. Зато ближе к вечеру, когда все проснулись, поужинали и ждали выезда, стало очень напряженно и тревожно.