Сын демона. Интервью с Истиной
Шрифт:
Я, чувствуя, что начинаю улыбаться, сделал шаг навстречу испуганно шарахнувшемуся медику:
– В целом, я понимаю вашу ситуацию, терр главный врач. Бедлам в Империи коснулся нынче многих. Вот только – как я могу доверять тому, кого даже в лицо не вижу? Неравноценный обмен, вам не кажется?
Мужчина дернулся, пытаясь увернуться от моей руки, но было поздно. Пальцы ловко схватили плотную серебристую дужку очков, и я стремительно сдернул их с носа врача. И замер, не в силах пошевелиться и вдохнуть…
На меня, чуть прищуренные из-за внезапно яркого света, смотрели глаза ангела. Большие, немного вытянутые к вискам, обрамленные густыми, длинными темными ресницами, с яркими радужками, цвета расплавленного серебра. Парень, негромко охнув, попытался заслониться рукой, но я крепко перехватил изящное запястье и вновь впился взглядом в это неземное великолепие. Второй рукой осторожно отвел от лица Леорана мягкую ткань маски. Надо же, совсем еще молодой, с поразительно тонкими, но твердыми чертами лица, в углах губ залегли небольшие морщинки – парень явно часто улыбается.
Я судорожно выдохнул, обжигая слишком надолго задержанным дыханием легкие. Мягко подался вперед, кончиками пальцев бережно касаясь прохладной кожи на щеке внезапного чуда и почувствовал, что улыбаюсь. Парень устало вздохнул и обреченно снял маску полностью:
– Ты, друже, итак уже вляпался, а я хоть отдохну от всего этого, – грустно усмехнулся он, вызвав во мне очередную волну дрожи.
– Вот теперь все честно, Лео, – я, сделав над собой усилие, отстранился и отпустил руку парня, – Я помогу тебе, обещаю. И не нужно так от меня прятаться, поверь, я способен держать себя в руках. Просто я не приучен верить тому, чьих глаз не вижу. Спасибо, что позволил мне эту вольность.
Леоран, на секунду прикрыв глаза, чуть иронично улыбнулся в ответ на мои слова:
– Что же, будь по-твоему. Надеюсь, что ты и впрямь силен в самоконтроле, Деметрий. Спасибо, что согласился помочь. А теперь, пожалуйста, иди, хорошо? Я очень устал сегодня. Я доставлю документы, как только они будут готовы.
Уже выходя за дверь, я обернулся. Лео все также сидел на столе, опустив руки на колени. Чувство жалости и удивительного единства с этим невероятным существом захлестнуло с головой. Почуяв мой взгляд, парень кивнул мне и тихо произнес:
– Очень много дорог ведут к фееричному финалу, Деметрий. Но среди них нет верной. Есть только твоя и чужие. Не ошибись, прошу тебя. Иначе игра будет проиграна.
Дверь за моей спиной мягко захлопнулась…
…
…То, что моя интуиция в очередной раз меня не подвела, я осознал лишь когда Рокассиодрия, преодолевшая Драконью пасть и выбравшаяся из шторма, неведомо почему никогда не прекращающегося внутри этого жуткого ущелья, вышла наконец в нейтральные воды. Измотанная команда еле таскала ноги, механически продолжая делать свою работу и даже боцман, лениво покрикивающий на выжатых, как лимоны, людей, не выглядел даже вполовину так грозно, как всегда.
Я отошел от штурвала, уступая место рулевому и потянулся, разминая затекшие мышцы – дикая пляска штормящего моря, казалось, вывернула наизнанку все кости. Дриан, высокий, подтянутый оборотень-асахину с холодным взглядом и полностью седой, невзирая на молодость, бережно принял управление, чуть сжал зубы, когда укололо в пальцы сотнями тонких игл и прикрыл глаза, проникая в системы управления кораблем. Судно вздрогнуло всем своим массивным телом и словно вздохнуло, подчиняясь новым рукам.
Облокотившись о перила мостика, я окинул взглядом палубу. Носятся мои ребята, стараются, ухаживают за измученным кораблем, приводят в порядок снасти, скидывают за борт непонятно откуда взявшиеся куски кораллов, пучки водорослей и огромные раковины моллюсков, вполголоса переговариваются. Странная традиция на Рокассиодрии возникла – выйдя из шторма, первые минуты не говорить громко. Словно опасались мы, что разгневается вновь морской Бог и вели себя тихо, стараясь не побеспокоить звенящую тишину вокруг.
Поднял голову ближайший ко мне матрос – огненно-рыжий Фрай с раскосыми, нагловатыми, невозможно-синими глазами и, улыбаясь во все свои клыки, завопил:
– Капитан на мостике!
Он выпрямился первым, приложив руку к груди. И сразу зашевелились, зашумели остальные, приветствуя своего капитана. Не удержавшись от шутки, я закрыл уши ладонями, притворно морщась, а затем коротким кивком поприветствовал команду.
Ребята вновь загомонили и тут же смолкли, ожидая моих слов. Я не торопился, разглядывая их и чувствуя, как тепло становится внутри – загорелые, усталые, но улыбчиво-искристые, как солнце, они искренне радовались мне и гордились мной, и это раз за разом подкупало лучше золота:
– Вы все постарались сегодня, парни! Без достойной награды не останется никто, но! С получением этой награды придется повременить – впереди у нас сложный, почти ювелирный маневр. Нам необходимо зайти в бухту «Два Серпа» острова Мельсири и филонить там ну никак не выйдет, очень нестабильный рельеф, на риф напороться – раз плюнуть. Я понятно выражаюсь?
Команда переглянулась, едва заметно хмурясь, но ответ пришел единодушный и четкий:
– Да, капитан!
– Есть, капитан, – раздалось и сзади, едва слышным, усталым голосом, почти потонувшим в гвалте остальных, но именно этот звук заставил меня резко развернуться на сто восемьдесят градусов.
Выглянувший из рубки штурман устало прислонился к дверному косяку, чуть улыбаясь мне уголками губ. Волосы, собранные в высокий хвост, оттягивали кожу на висках, делая и без того большие глаза просто бездонными. На фоне мощной фигуры рулевого, каменным истуканом замершего у штурвала, Ниар выглядел просто узником тюрьмы Ниадор – Каменная Роза, самой жуткой из тюрем Империи. Я в очередной раз почувствовал, как дернулось что-то внутри и ноги сами понесли меня навстречу.
Виниар отпустил дверной косяк и, почтительно склонив на мгновение голову, шагнул обратно в рубку: