Сын мага: заговор во дворце
Шрифт:
Размышляя подобным образом он наткнулся на корешок книги с надписью: «Родословные благородных родов». Он схватил книгу, принялся листать её и вскоре разочарованно вернул на место. Обычная ничем не примечательная летопись родословных. В ней не содержалось ничего, что бы не было известно ему раньше. Он побрёл дальше. До задней стены библиотеки оставалось совсем немного, и Павел остро чувствовал всю инфантильность своего плана. Ну кто же станет хранить тайные сведения в монастырской библиотеке? А если и станет, то точно не пустит туда неразумное дитя, каковым его
Он свернул за угол, и споткнулся об острый как кавалергардская шпага взгляд зеленых глаз Велемиры Вороновой. Она прижала ладонь к его рту, хотя князь и не думал вскрикивать от испуга или неожиданности. Убедившись, что предосторожность была лишней, Велемира убрала ладонь.
— Что здесь делает одинокая девушка? — когда ситуация выходит из — под контроля, прибегай к формальной вежливости — это помогает выиграть время и обдумать дальнейшие шаги, учил его отец.
— Ожидает тебя, — ответила Воронова.
— И зачем же, позвольте поинтересоваться?
— Должна же я познакомиться с будущим муженьком. У нас женщины не скот, который случают с кем хозяева решат.
— Не могу не согласиться. А у кого это — у вас?
— У тёмных.
— Я знаю множество родов владеющих темной магией, но они вступают брак как и все. Такова жизнь.
Воронова улыбнулась одними губами, глаза же её оставались спокойными словно поверхность болотной трясины.
— А ты, князь, ищешь здесь чего?
— Ответов на вопросы.
— Ну так спрашивай. Помнишь, как в ваших сказках: приходит добрый молодец к бабе Яге, она ему на вопросы отвечает.
— А потом пытается съесть. Как же, помню.
— Это уже ваши выдумки. Вы всю нашу культуру в пугало превратили, или в посмешище. Что ещё обиднее.
Обиженной Велемира не выглядела. А вот опасной — очень даже. Князь как-то сразу понял, что Василёк их не услышит. Может быть в сговоре с ней, а может и мертв.
— Он околдован, — сказала Велемира, — и нет, мыслей я читать не стану. К такой мерзости я прибегаю в самом крайнем случае, это как на внутренностях гадать. Противно. Так что за вопросы тебя беспокоят, князь?
Павел мигнул.
— Кто пытался убить моего отца. Точнее, зачем? Что за рассказы о хозяевах, которые благородных разводят как породистых коней? Что замышляет Домидов и что, в конце концов тут делаешь ты?
— Как много вопросов. Твоего отца пыталась убить твоя мать и кто — то из тёмных.
— Ты не имеешь к этому отношения?
— Я бы его точно убила, если бы собиралась. Да и они не хотели. Просто подталкивали тебя к выбору. Но это не самый важный вопрос, а вот второй поважнее будет. Дело в том что таких как ты довольно мало.
— Таких как я?
— Магов, которые родились в семье магов.
— Ну это совсем уж. Магия — наследственное свойство, именно потому миром правят благородные, а не чернь.
— Очень удобно получается, не так ли?
— У церкви есть свое объяснение этому.
— У вашей церкви много чему есть объяснение. Чаше всего — лживое.
— А у тебя, думаю, есть правдивое
В глазах Велемиры начало разгораться холодное зелёное пламя.
— Да, поделюсь. С тех пор как вы пришли на нашу землю, вы завели свой порядок. Внушили всем что дар принадлежит только вам. Кто принял вашу власть — у тех дар тоже наследственным стал. Ты, князь, никогда не задумывался, почему вы, благородные, совсем не помните себя до пяти — семи лет?
— Так это естественно.
— Вовсе нет. Простолюдины помнят себя с гораздо более юного возраста. У многих сохраняются воспоминания даже с младенчества. Отрывочные, путаные, но сохраняются.
Князю захотелось одновременно рассмеяться и почесать в затылке. Слова Велимиры были настолько нелепы, что…
«Запомни, Павел: правда редко бывает правдоподобной. Обычно она нелепа», вспомнил он слова отца.
Ведьма придвинулась ближе. Продолжила, щекоча его кожу своим дыханием:
— А ещё простолюдины не так уж похожи на своих родителей, а уж тем более на бабушек и дедушек. Почему так?
— Они не дисциплинированы. Путаются промеж себя, как животные, — заученным тоном произнес Павел.
— Нет, не по этому. Просто они родители своих детей, так же как и мы, тёмные, а вы — нет.
Она придвинулась ещё ближе. Зашептала ему прямо в ухо:
— Знаешь, чем занимается твой дядюшка, так любезно пригласивший тебя сюда? В каждой деревне на ваших землях есть церковь. А в ней есть священник. По традиции после рождения ребенка его приносят священнику и оставляют на одну ночь. Он должен отгонять от ребенка бесов, стремящихся вселиться в только что рожденного, и пока лишенного души. Иногда, очень редко, утром мать приходит в церковь и не получает ребенка назад. Священник говорит в таких случаях, что не удалось отогнать беса. И уезжает — замаливать грех. Матери выплачивает щедрое вознаграждение местный помещик.
— Дети болеют, такова жизнь. Иногда умирают в младенчестве по непонятным причинам.
— Да, такое бывает, но далеко не всегда. Правда в том, что если у ребенка есть дар, его увозят в монастырь вроде этого, где воспитывают. Благородные так же отдают своих детей в монастыри в очень юном возрасте. И они неизменно возвращаются домой, овладев своим даром. Возвращаются как две капли воды похожие на родителей.
— Я тоже провел юность в монастыре. Отец рассказывал, — сказал князь, но Велемира словно его не слышала.
— Церковь с детьми делает три вещи: стирает память обо всём что с ними происходило до отъезда домой, меняет внешность, придавая сходство с новыми родителями и подбирает подходящую семью. С тобой сделали только первых две. Ты, в отличие от большинства, живешь со своими настоящими родителями.
Князь нахмурился. Сказанное Вороновой так и не складывалась в единую картину.
— Феофан ошибается, думая что церковь занимается селекцией выводит великих магов, хитроумными интригами соединяя пары. Церковь просто отбирает магически одаренных детей у простолюдинов, и отдает их в семьи благородных.