Сын Портоса
Шрифт:
Бравый шевалье ринулся вниз.
— Наших лошадей — быстро! — крикнул он.
Лошади уже ожидали наготове перед кузницей. Рядом с ними стоял Эстебан, лицо его исказилось от гнева, но наш герой в спешке этого не заметил.
— Чума на этих двух незнакомцев! — проворчал испанец. — Наши головорезы примут их за нас и, наверняка, пристрелят вместо этого новоиспеченного шевалье.
Жоэль в один прыжок очутился возле лошадей, прокричав:
— Шпагу наголо и скачите во весь опор! Мы должны спасти этих путешественников или, по крайней мере, помочь им!
Но как только он вонзил шпоры в бока лошади, прозвучало несколько выстрелов. Несмотря на это, шевалье поскакал вперед с уздечкой в зубах, держа в руках рапиру и пистолет. Лакей последовал за ним на той же скорости.
«По-видимому, мне придется самому всадить ему пулю в затылок», — подумал он, запустив руку в кобуру.
Внезапно мимо них, словно сердитые шершни, засвистели пули, и слуга Арамиса издал крик боли; одна пуля сломала ему запястье руки, державшей пистолет, другая угодила в горло. Испуганная лошадь, лишившаяся поводьев, вынесла несчастного вперед его хозяина, ворвавшегося в лес, подобно урагану.
На некотором расстоянии от наших всадников, на опушке за естественной изгородью из подлеска распростерлись два окровавленных тела, рядом с которыми Жоэль с трудом осадил коня. Эстебан был сброшен в лужу крови своим жеребцом, который внезапно остановился, испугавшись выстрелов и запаха пороха.
Двое мертвых (или умирающих) попали под пули, предназначавшиеся сыну Портоса. Одного из них придавила его же раненая лошадь. Конь второго умчался в лес, снова казавшийся безмолвным и необитаемым. Впрочем, вдалеке еще слышался постепенно затихающий топот копыт — это разъезжался кто куда, повинуясь приказу, отряд Корбюффа.
Привязав свою лошадь к дереву, Жоэль осмотрел незнакомцев. Один был убит наповал, другой — изрешечен пулями и доживал последние минуты. Тем временем молодой шевалье увидел, что Эстебан пришел в себя и, опершись на локоть здоровой рукой, внимательно смотрел на два трупа.
— Понимаю, — пробормотал он, не заботясь, слышат его или нет. — Если бы я скакал впереди хозяина, как должно было случиться, то получил бы полную порцию свинца, вместо этих двух шариков, которые, боюсь, все равно сделали свое дело. Либо было приказано прикончить слугу вместе с хозяином, либо Корбюфф хотел избавиться от соперника, желая в одиночку получить награду от моего господина. Так или иначе, этот урок я получил слишком поздно, чтобы им воспользоваться. Но я буду отомщен! — со злобной радостью закончил он.
Жоэль усадил Эстебана, прислонив его к дереву. Его рана перестала кровоточить, но испанец держал здоровую руку у горла, словно задыхаясь. Пот выступил на его мертвенно-бледном лбу, веки опустились, на губах появились пузырьки крови.
— Пить, — простонал он.
Жоэль снял с седельной луки флягу, налил вино в крышку и поднес ее Эстебану, который, стуча зубами об импровизированный сосуд, залпом выпил его содержимое.
— Да вознаградят вас святые, — прошептал он.
— Бодритесь, — сказал ему Жоэль. — Я поскачу за помощью в кузницу или отвезу вас туда.
Насмешливая улыбка мелькнула на губах лакея.
— Не делайте ничего — это бесполезно. Мои счеты с жизнью покончены.
Медленно открыв глаза, он обвел сцену побоища внезапно вспыхнувшим взглядом.
— Вы сумеете отомстить за меня! О, если бы перед смертью я мог поговорить со священником. Но это невозможно, так что вам придется выслушать мою исповедь. Быть может, она спасет вас…
— Спасет меня? Вы бредите!
— Эта засада была предназначена вам и мне — негодяй Корбюфф не пощадил своего сообщника.
— Вы сказали, Корбюфф? Значит, он выследил меня? Вор превратился в головореза!
— Он ваш смертельный враг — но не только он. Есть и другие, более могущественные и опасные. Они послали вас во Фрейбург, чтобы избавиться от вас. Вас хотели убить, чтобы вы не смогли вернуться.
— Но почему? Кому нужна моя смерть?
— Все плывет вокруг меня, — пробормотал умирающий. — Сердце останавливается… Ради Бога, дайте мне что-нибудь выпить.
Жоэль снова дал ему вина, и когда Эстебан проглотил несколько капель, на его щеках заиграл слабый румянец.
— Теперь слушайте, — поспешно заговорил он, боясь, что кризис прервет исповедь, — и запомните мои слова. Эти люди погибли вместо нас, но, как видите, и меня не миновал рок. Мой господин, герцог д'Аламеда, купил летний домик на окраине леса Марли, неподалеку от королевской резиденции. В главной комнате, слева от камина, есть панель, отодвигающаяся, если вы нажмете скрытую в ней кнопку. За ней — путь в подземную галерею, ведущую во дворец и оканчивающуюся в одной из комнат королевских апартаментов.
— Но почему вы говорите это мне? — спросил Жоэль. — Каким образом все это касается меня?
— Вижу, вы меня не понимаете, — с трудом вздохнул раненый. — Вы думаете, что я брежу и говорю бессмыслицу, но ошибаетесь — я в полном сознании, и вы позднее все поймете. Этот потайной ход поможет поспеть вовремя, чтобы опередить короля и предотвратить…
— Продолжайте! Что предотвратить?
— Осуществление заговора, о котором я случайно услышал…
Дыхание Эстебана стало тяжелым, взгляд затуманился, он протянул руку и прошептал:
— Пить! Я умираю.
Шевалье поднес флягу к губам Эстебана, но тот внезапно так резко оттолкнул ее, что она упала на землю.
— Нет, я не хочу предстать пьяным перед своим Создателем!
Черты его лица быстро менялись, веки закрыли закатившиеся глаза, нос заострился, пена на губах стала желтой.
— Что все это значит? — осведомился бретонец, склоняясь над ним. — Ответьте! О каком заговоре вы услышали?
— Не знаю… больше не могу вспомнить… В глазах темно, в голове словно звенит колокол… Этот коридор будет охраняться Корбюффом и его головорезами. Caramba, [57] прикончите их так же, как они разделались с этими двумя, и того, кто им платит, тоже не пощадите! Ах! — Он отшатнулся, словно стараясь скрыться за деревом, о которое опирался. — Он идет сюда, этот жуткий седобородый старик, хочет задушить меня, прежде чем я кончу исповедь! — Эстебан привстал, как будто спасаясь от призрака; в его расширенных глазах застыл ужас, здоровая рука вновь вцепилась в горло.
57
Черт возьми (исп.).