Сын повелителя сирот
Шрифт:
К ним направлялась какая-то одинокая фигура. Они могли с уверенностью утверждать, что этот человек был военным. Дождь усилился, но он и не пытался прикрыться, и они видели, как под дождем темнела его форма. Га достал свои очки и стал всматриваться через них. Но почему-то разглядеть лицо мужчины ему не удавалось, хотя по униформе было видно, что это командир.
Товарищ Бук посмотрел на приближавшуюся к ним фигуру.
– Черт бы меня побрал! – воскликнул он. – Ты знаешь, что доктор Сон сказал о тебе? Он сказал, что у тебя дар лгать, говоря правду.
– Зачем ты мне это говоришь?
–
– Зачем тебе это?
– Потому что Командир Га совершил со мной самое ужасное в моей жизни. А потом нам с ним пришлось жить по соседству. Мне приходилось работать на одном этаже с ним. Я вынужден был гнуться перед ним, измеряя размер его ноги, чтобы добыть ему тапочки из Японии. И всякий раз, когда я закрывал глаза, мне мерещилось, что он нападает на меня. Я лежал со своей женой, а спиной ощущал вес тела Га, сидящего на мне. Но вот появился ты и помог мне. Ты появился, а он исчез.
Товарищ Бук замолчал и повернулся. Га тоже повернулся.
Затем из-за завесы дождя показалось испещренное шрамами лицо Командира Парка.
– Ну, что, не ждали? – спросил он.
– Нет, отчего же, – сказал Га, глядя на водяные бусинки, окаймлявшие шрамы на лице Парка и размышляя над тем, не это ли вдохновило Великого Руководителя на создание образа обгоревшего человека в его сценарии.
– Все изменилось, – сказал Командир Парк. – Мы с товарищем Буком займемся описью здешнего имущества. – Он пристально посмотрел на Га, – а с вами Великий Руководитель встретится лично и, возможно, у нас с вами будет еще возможность вновь разжечь искру нашей дружбы.
– А-а-а, только что прибыл из Техаса, – приветствовал Га Великий Руководитель, глядя на его грязные сапоги. – Ну, как ты думаешь, ранчо выглядит убедительно?
Великий Руководитель стоял в белом коридоре и размышлял, какую из двух совершенно одинаковых дверей ему следует открыть. Когда он протянул руку к одной из них, круглая ручка зажужжала, и Га услышал, как открылся электрический замок.
– Это было необыкновенно, – сказал Га. – Будто погрузился в мир Старого Запада.
В ушах у него по-прежнему стучало после спуска на лифте, а под мокрую униформу начал пробираться холод подземелья. Насколько глубоко под Пхеньяном они находились, он не мог сказать. Яркие флюоресцентные лампы казались знакомыми, как и белые бетонные стены, но он не мог понять, находились они на том же уровне, что и в прошлый раз, или нет.
– Печально, – вздохнул Великий Руководитель. – Мне, наверное, так и не доведется его увидеть.
Комната была завалена подарками, наградами, блюдами и дощечками, на которых оставались места для гравировки надписей на серебре или бронзе. Великий Руководитель положил руку на рог носорога на одной из подставок для книг.
– Мугабе задарил нас этим, – усмехнулся он. – Америкашки помочатся на «Прозак» [28] , если мы удивим их парочкой таких вещей.
– Боюсь, я не совсем понимаю… – произнес Га.
Великий Руководитель потрогал кончик рога носорога.
– Американцы сообщили нам, что это все же не будет дипломатической миссией. Это будет обмен, так они сейчас говорят, который состоится в аэропорту. Они просят нас привезти туда эту красотку – Чемпионку по гребле, а в обмен, который произойдет прямо на взлетной полосе, они вернут то, что украли у меня, если мы доставим туда вилочный погрузчик.
28
«Прозак» – популярный в США антидепрессант. – Прим. пер.
Га неожиданно почувствовал себя оскорбленным.
– Они что, так и не попробуют наше кукурузное печенье и не постреляют из наших пистолетов?
От смеха морщинки на лице Великого Руководителя разгладились, и он взглянул на Га так серьезно, что могло показаться, будто он опечален.
– Поступая так, они крадут у меня нечто намного большее.
– А как быть с техасским ранчо? – спросил его Га. – Мы закончили строительство.
– Разберите все и привезите в аэропорт, – сказал он. – Сложите в ангар, чтобы можно было в любой момент достать то, что нам понадобится.
– Все? И змей? И речных угрей?
– А там есть угри? Ах, мне и в самом деле жаль, что я не взглянул на это ранчо.
Га попытался представить себе, как разбирают печь или яму для клеймения. А то зверское клеймо, в которое, казалось, рабочие вложили душу? Как оно упакованное, будет валяться в кинотеатре среди реквизита и никогда не увидит белый свет, так же как и расписанный вручную шелковый флаг Техаса.
– Американцы это как-то объясняют?
Великий Руководитель обшарил глазами всю комнату. Га мог поклясться, что он пытался найти такой подарок, который мог бы выразить степень его унижения.
– Американцы утверждают, что есть «окно», начиная с сегодняшнего дня, когда не будет японских спутников-шпионов. Американцы опасаются, что японцы узнают об их визите и придут в ярость, когда… О, черт возьми! – воскликнул Великий Руководитель. – Разве они не понимают, что на моей земле следует играть по моим правилам? Да известно ли им, что как только шасси их самолета коснутся земли, они будут принадлежать мне, моему колоссальному чувству долга!
– Я знаю, какой подарок, – сказал Командир Га.
Великий Руководитель с недоверием взглянул на него.
– Когда наша делегация уезжала из Техаса, в аэропорту нас ждала пара сюрпризов.
Великий Руководитель ничего не сказал.
– Там были две паллеты, такие грузят вилочным погрузчиком. Первая была с продовольствием.
– Паллета с продуктами? Об этом не было ни слова в отчете, который я читал. Никто в этом не признался.
– Продукты были не от сенатора, а от его церкви. Там были бочки с мукой и стокилограммовые мешки с рисом, джутовые мешки с фасолью, все было сложено в форме куба и упаковано в полиэтилен.