Сын повелителя сирот
Шрифт:
Сидя на люках, все закурили сигареты, чувствуя, как ветер обдувает их лица. Они никогда не смотрели в сторону Северной Кореи в такие минуты – всегда на восток, на Японию или дальше – на бесконечный Тихий океан.
Несмотря на напряжение, у Чон До появилось такое чувство, какое бывало, когда он еще мальчишкой заканчивал работу на полях приюта или на заводе, куда их забирали на день. Это чувство появлялось тогда, когда они с мальчишками, трудившимися из последних сил, видели, что близится конец их тяжелой работы, и скоро их покормят просяными лепешками и капустой, а может, и супом из дынной кожуры. А потом спать – сотни мальчишек на койках в четыре ряда,
Сканеры прочесывали все частоты, останавливаясь ненадолго на каждой, и второй помощник первым поднял голову, услышав знакомые голоса.
– Это они, – сказал он. – Призрачные американцы. – Он скинул ботинки и босяком залез на рубку. – Они снова там, внизу. Но на этот раз мы их поймали.
Капитан вырубил мотор лебедки, чтобы лучше слышать.
– Что они говорят? – спросил он.
Чон До подбежал к приемнику и стал настраивать, хотя сигнал был достаточно четким: «Королевой на коня», – повторил он услышанное.
– Это американцы. У одного русский акцент, а другой, похоже, японец.
Все американцы смеялись – звонко, как колокольчики. Чон До переводил: «Берегитесь, командир. Дмитрий всегда мухлюет».
Капитан подошел к перилам и стал вглядываться в воду. Он прищурился и покачал головой.
– Но ведь там впадина, – произнес он. – Никто не сможет опуститься так глубоко.
Первый помощник подошел к нему.
– Но вы же слышали. Они там внизу играют в шахматы.
Чон До смотрел, как второй помощник, взобравшись на рангоут, отцеплял направленную антенну. «Осторожно с кабелем!» – крикнул он и взглянул на часы: почти две минуты. Вдруг ему показалось, что он услышал корейские голоса, прервавшие передачу; говорили о каких-то экспериментах. Чон До поспешил сузить полосу пропускания и отсечь все остальные сигналы, но у него ничего не получалось. А если это не посторонние голоса? Он старался не думать о том, что там, внизу, мог быть еще и кореец.
– Что говорят американцы? – спросил капитан.
Чон До перевел: «Тупые пешки все время разлетаются».
Капитан снова посмотрел на воду.
– Что же они там делают?
Второму помощнику удалось, наконец, снять антенну с рангоута, и вся команда смолкла, когда он направил ее на водную бездну. Они молча ждали, пока он медленно водил антенной, надеясь засечь источник сигнала, но ничего не услышали.
– Что-то не так, – пробормотал Чон До. – Наверное, антенна отключилась.
Вдруг Чон До увидел руку, указывающую на небо, на светлую точку, летящую среди звезд.
– Наверху, сынок, – сказал капитан.
Когда второй помощник направил антенну прямо на эту точку, послышались шумы и голоса – так, будто американец, русский и японец были рядом с ними на корабле.
Чон До переводил: «Русский только что сказал: “Шах и мат!”, а американец ответил: “Чушь собачья, все фигуры улетели, надо начинать новую игру”, а теперь русский говорит американцу: “Да ладно тебе, отдай доску. Может, мы еще успеем сыграть – Москва против Сеула – до следующего витка”». Они смотрели, как второй помощник вел антенну за светлой точкой, а потом, когда она скрылась за горизонтом, сигнал исчез. Команда все еще глазела на второго помощника, а тот – на небо. Наконец, он взглянул на них.
– Они в космосе, – сказал он. – Говорят, они наши враги, но вот они там смеются и бьют баклуши.
Он опустил антенну и взглянул на Чон До.
– Ты ошибся, – произнес он. – Ты ошибся – они делают это ради мира и чертова братства.
Чон До проснулся в темноте. Приподнявшись на локтях, он сел на койке, молча прислушиваясь – к чему? От его дыхания шел пар, заполняя пространство помещения. Были видны отблески воды на полу, переливающейся в такт качке корабля. Рыбий жир, вытекавший сквозь перегородку обычно черной струйкой, с наступлением холодов стал густым, молочного оттенка. Чон До почудилось, что в тени его каморки прячется человек, совершенно неподвижный, едва дышавший. Ненадолго он тоже задержал дыхание.
Ближе к рассвету Чон До снова проснулся, услышав слабый свист. Во сне он повернулся к корпусу корабля, представляя себе сквозь сталь открытое море – самое темное перед зарей. Он прислонился лбом к металлу, прислушиваясь, и кожей почувствовал глухой стук о борт корабля.
Наверху на палубе метался холодный ветер. Чон До зажмурился. Рубка была пуста. Чон До увидел очертания кормы и что-то серовато-желтое, подпрыгивающее на волнах. С минуту он всматривался в воду, пока не понял, что это их спасательная шлюпка с русского самолета. Там, где шлюпка была привязана к кораблю, лежало несколько банок консервов. Чон До опустился на колени и в замешательстве взялся за трос.
Второй помощник высунул голову из шлюпки, чтобы забрать оставшиеся консервы.
– Ой, – произнес он, увидев Чон До, но затем глубоко вздохнул и успокоился. – Подай-ка мне консервы, – попросил он.
Чон До протянул их ему.
– Однажды я видел, как человек сбежал, – сказал он второму помощнику. – И видел, что с ним стало потом, когда его вернули назад.
– Если хочешь, пойдем со мной, – предложил второй помощник. – Нас никто не найдет. Здесь южное течение. Никто нас не вернет.
– А как же твоя жена?
– Она сделала свой выбор и не изменит его, – ответил он. – Подай мне трос.
– А как же капитан и мы все?
Второй помощник потянулся и сам отвязал трос, а затем оттолкнулся от корабля. Подхваченный течением, он крикнул:
– Это мы – на дне моря. Ты помог мне это понять.
Утром ярко сияло солнце. Команда поднялась на палубу, чтобы заняться стиркой. И тут обнаружилось, что второй помощник исчез. Все собрались возле пустого ящика, где хранилась спасательная шлюпка и стали всматриваться в горизонт, но солнечные лучи мерцали на гребнях волн так, будто море покрылось тысячей зеркал. Капитан велел машинисту осмотреть каюту, но оказалось, что исчезла только шлюпка. На его вопрос, куда мог направиться второй помощник, лоцман лишь пожал плечами и указал на восток, к солнцу. Так они и стояли, пытаясь осознать то, что произошло.
– Бедная его жена, – вздохнул машинист.
– Ее наверняка отправят в лагерь, – произнес первый помощник.
– Они могут всех нас отправить, – заметил машинист. – Вместе с женами и детьми.
– Слушайте, – предложил Чон До. – Мы скажем, что он свалился за борт. Его смыло огромной волной.
До сих пор капитан молчал.
– В наш первый выход со спасательной шлюпкой? – спросил капитан после долгого молчания.
– Скажем, что волна смысла шлюпку, – показал Чон До на сети и буи. – Это мы тоже выбросим за борт.