Сын прерий
Шрифт:
Не прошло и получаса, как Джессика Банкрофт взяла бразды правления в свои руки и управляла уже всем и вся: домом, хозяйством, людьми. Тед почувствовал себя ненужным и... что греха таить, его душила ревность. Разумеется, он сам просил ее спасти Кирка. Разумеется, он сам много сделал по прибытии: отправил своих людей в погоню за сбежавшим табуном, расставил охрану около всех строений, все обошел, посмотрел, но — увы! — в глазах работников настоящей героиней дня была Банкрофт.
Джесс быстро нашла общий язык со всеми на ранчо. Тридцать его работников, в том числе и ленивая толстая миссис М., были просто без
— Еще холодные салфетки, — приказывала Джесс.
И миссис М. не моргнув глазом спешила выполнить распоряжение, хотя обычно любую просьбу принимала в штыки, с тысячью оговорок. Она чуть Теда не сбила с ног, бросившись за салфетками. Такого проворства за ней отродясь не водилось! Просто неслыханное дело!
Даже Джон был явно очарован, наблюдая, как ловко колдует Джесс над Кирком, лежавшим на животе на Тедовой кровати. Адвокат взглянул на хмурую физиономию Теда и от души расхохотался. Джон наверняка подумал, что эта женщина сумела объездить его, Теда, — это ж надо!
А вообще-то, говоря по правде, разве это не так? Только что он может поделать? Пока Кирк в таком состоянии, руки у Теда связаны.
На осунувшемся лице Кирка проступили бусинки пота. Тед обещал Джулии, что отправит Кирка в Техас целым и невредимым до ее родов.
— Ну, как он? — с тревогой спросил Тед.
— Все будет в порядке. Ожоги, к счастью, неглубокие. Ему нужен сейчас покой, и тебе лучше уйти, Джексон.
— Ладно, а то у меня дел по горло... — Он хлопнул себя по бедрам, и облако красноватой пыли поднялось в воздух.
Она смотрела, как пыль опускается на мебель, на пол.
— У меня тоже, — пробормотала она с недовольным видом занятого человека, которого отвлекают по пустякам.
— Оставь Джексонову заимку мне, я не хочу, чтоб ты во все тут лезла.
— Я здесь, чтобы помочь тебе, — с вызовом откликнулась она.
— Заруби себе на носу: я тебя сюда не звал. Уезжай подобру-поздорову. — (Джесс побледнела.) — Я вычеркнул тебя из своей жизни после того, что ты выкинула с этим самолетом... Ты сама доказала, что никакие договоры с тобой невозможны. Можешь быть сколь угодно хороша в постели, можешь демонстрировать, как ты умеешь помогать, — меня этим не проймешь. — Глаза ее вспыхнули от оскорбления, и, хотя Тед прекрасно видел, как ей больно, он уже не мог остановиться: — Что бы ты ни делала, ничего не изменится в моем отношении к тебе. Я сыт по горло твоими «подвигами». Повелевай сколь угодно и кем угодно, только не мной. Баста!
— Да пойми, Джексон, ты бесишься оттого, что ты без меня как без рук. Я тебе нужна — и не только в постели, ты это знаешь... Неужели ты и впрямь смиришься с женщиной, которая для тебя что половая тряпка? У тебя уже была Дейерде, ты об нее ноги вытирал. Ну и что? Был ты с ней счастлив?
— Дело вовсе не в том.
— У тебя здесь огромное хозяйство. Неужели ты можешь тут один справиться со всем? Кирк...
— К черту Кирка! Ты просто прикрываешься им, чтобы сесть мне на голову.
— Джексон, но так ведь нечестно, как ты можешь?..
Он понимал: Джесс права, но его уже тошнило оттого, что она всегда права, что во всем разбирается лучше его. Тед вылетел из комнаты, зарекшись
Но он никуда не мог от нее деться! Стоило ему повернуться к ней спиной — она овладевала его мыслями.
У выхода его остановил Джон.
— Как насчет бумаг, Джексон?
Тед решил согласиться на все, лишь бы настоять на своем и проучить Джесс, но, обернувшись, увидел ее в конце коридора.
— Завтра подпишу, — резко бросил он.
Судорожный вздох Джесс резанул Теда по сердцу.
— Но... — Джон хотел было продолжать, но вместо этого внимательно посмотрел сначала на Джесс, потом на Теда.
— Мне надо выспаться! — твердо заявил Тед.
— Но ты же со всем согласился...
— Отвяжешься ты, наконец, а? Я же сказал, что валюсь с ног.
Эту ночь Тед спал в доме для работников, если беспокойное верчение на узких жестких нарах можно было назвать сном, и мучила его не одна только предстоящая продажа Джексоновой заимки. Кондиционер барахлил, и Тед чуть ли не всю ночь напролет колотил по нему кулаком. Не прихвати он с собой бутылку виски, к которой время от времени прикладывался, он бы не выдержал тягомотину этой ужасной ночи.
На крыльце горел фонарь. Каждый раз, когда Тед открывал глаза, взгляд его упирался в плакат с обнаженной светловолосой секс-бомбой, висевший напротив его кровати. Кто-то из работников ради потехи приколол его к стене. Беда была в том, что полногрудая дива ужасно напоминала Джесс, и было сущей пыткой смотреть на нее и думать, что Джесс спит где-то в его особняке в мягкой, чистой постели. Еще вчера ночью он обладал ею — и неоднократно. Она была поистине его наваждением. Будто их специально создали друг для друга.
От одного воспоминания о ней в горле у него пересохло, а все тело заныло, словно на нем весь день возили воду. Он ненавидел себя за то, что не мог навсегда выбросить ее из головы.
Чтоб ей пусто было! Не видать ему покоя, пока она не уберется на все четыре стороны!..
Он снова и снова вглядывался в женскую фигуру на плакате и время от времени приветствовал ее бутылкой. Можно было рехнуться от эротических фантазий, которые разыгрывались в его мозгу тем сильнее, чем больше он пьянел. Он взвинтился настолько, что был готов разорвать на куски этот злосчастный плакат. Уже светало, когда он наконец уснул, но и во сне он не мог отделаться от своего наваждения: Джесс пришла к нему и в ее темных глазах горела такая же страсть, как и у него. Она стала раздеваться, и он подвинулся на своем узком ложе. Она легла сверху, и он сразу очумел и пришел в такое неистовство, что проснулся, колотясь о нары. Спавший под ним Нед держал его обеими руками, чтобы Джексон не разнес нары.
— Сон в руку, — пошутил Нед, склонив над ним свое темное лицо.
— Пошел к черту! — рявкнул Тед.
На следующий день в Джексоновой заимке и на ранчо Мартинов было спокойно, хотя в воздухе висело зловещее ощущение угрозы.
Вероятно, от этого всем было как-то не по себе. Работники будто сговорились и досаждали Теду бесконечными рассказами о совершенствах Джесс. От этих похвал Тед лез на стену, кляня ее за коварные происки. Она его, да и всех их, просто без ножа зарезала — своей добротой, лаской и умением все делать.