Сын прерий
Шрифт:
На снимке у Лиззи были те же блестящие медно-рыжие волосенки. Она здесь явно постарше, ведь ей уже шесть. Волосы перевязаны сзади пунцовой ленточкой. Ну, разумеется, пунцовой. У нее прямо бзик на этот цвет. И еще на динозавров. С горечью Тед подумал о том, что для маленького ребенка год — это почти что вечность. Может, она уже его забыла?
Он буквально пожирал глазами фотографии дочери. На одной Лиззи держала в руках морскую звезду. На другой над ней склонилась женщина, заботливо обследующая ее пораненную пятку. Женщина и ребенок смотрели друг на друга с доверием и любовью, и это затронуло какие-то особые струны в
Джесс...
Из глубин его памяти всплыло запретное имя.
Джесс, сестра-двойняшка Дейерде.
Бог ты мой! Он поспешно затворил дверцу в предательскую память, где хранилось чувство, которое пробуждала в нем только Джесс.
Эта женщина намеренно прятала его ребенка почти целый год?..
На последнем снимке была лишь Лиззи.
Тед не отрываясь смотрел на знакомые до боли черты — курносую мордашку в рыжих завитушках волос, — пока в глазах не слилось все в одно пятно. Острое чувство радости оттого, что Лиззи жива, видимо, оказалось таким сильным, что у него все поплыло перед глазами. Он попытался сосредоточиться. Держа в руке фотографию, он стал внимательно рассматривать женщину. С жадностью и одновременно с неприязнью вглядывался Тед в худощавую, поразительно привлекательную фигуру. Джесс... Он знал, что это она. Знал, как бьются на ветру эти ее длинные белокурые волосы, шелковистые на ощупь. Как горяча ее кожа. Как тепло светятся ее темные, пронизанные золотистыми искорками глаза, когда она смеется. И как коварно умеет она пользоваться красотой, чтобы заловить мужчин в свои сети. Однажды эта женщина заловила и его. Одного ее прикосновения оказалось достаточно, чтобы он вспыхнул пламенем страсти.
Сердце его заклокотало от гнева. Больше это не повторится!
Он изучал красивое лицо, великолепный бюст, осиную талию, и боль воспоминаний сжала его своими страшными тисками.
Лицо Дейерде...
Той, которая пустила под откос всю его жизнь.
Но это была не Дейерде.
Это была ее сестра-близнец. Его свояченица. Доктор Джессика Банкрофт Кент.
У него засосало под ложечкой. Он ненавидел ее, пожалуй, даже сильнее, чем Дейерде.
Потому что любил.
Много лет назад, когда он был сам почти мальчишкой — только лишь учился в колледже университета в Остине, в Техасе, — Джессика Банкрофт сыграла с ним дурную шутку. Еще тогда он понял, что, хотя Банкрофт и строила из себя помешанную на идее блага интеллектуалку, готовящуюся стать врачом, на самом деле она была насквозь лжива, как и ее сестрица.
Именно Банкрофт сыграла заглавную роль в спектакле, по окончании которого он оказался едва ли не на краю пропасти. Извинение у нее было только одно: она хотела помочь своей сестре. Память о ее предательстве отравляла его сознание.
Помочь...
Этим магическим словом люди, подобные Джесс, оправдывали свое право вмешиваться в жизнь других. Тед же всегда неколебимо верил в другое: если бы каждый занимался своим делом, все на свете было бы гораздо лучше.
Хотя Дейерде и поддерживала отношения со своей сестрой все эти годы, Тед избегал Джесс. Он не утруждал себя размышлениями на тему, что подумает о нем госпожа Банкрофт. Он твердо знал одно: она помогла Дейерде поймать его в ловушку и женить на себе. А потом Джесс сама
Три года назад муж Джессики и их сын погибли в автокатастрофе в Остине. Дейерде сразу поехала к сестре и жила у нее, но горе не помешало Джесс отправиться в очередное миссионерское путешествие по исцелению несчастных.
Что и говорить, за этим благопристойным фасадом Джессики Банкрофт скрывалось ее истинное лицо: она жаждала власти. Тщеславие ее не знало предела. Она специально выбирала забытые Богом места, где царила полная нищета и где никто не мог превзойти ее.
Она там важно вышагивала, преисполненная чувством собственной значимости, и учила местных лекарей кипятить воду и мыть руки перед принятием родов. Задирала нос, спасая аборигенов от холеры или какого другого недуга, и испытывала несказанное удовольствие оттого, что они были вынуждены терпеть ее присутствие.
Дейерде вернулась домой после похорон, и чувство одиночества, которое мучило ее с самого первого дня приезда в Австралию, на отдаленное ранчо, только усилилось.
Тед, оставшись на ранчо один с Лиззи, чувствовал себя превосходно. Эта поездка явилась поворотным моментом в их совместной жизни с Дейерде — после нее их брак уже ничто не могло спасти. Они оба это поняли, и никто из них не захотел предпринимать какие-то меры по его спасению.
После того как разбился Холт Мартин, Дейерде поехала в Брисбен и умоляла Джона, чтобы тот попытался убедить Теда уехать из Австралии или хотя бы согласиться на развод. Так против него была объявлена война, и напряжение в отношениях усилилось.
Тед смотрел на снимок, который держал в руке. На нем может быть только Джесс.
По спине пробежал холодок. Будто призрак того, что он всеми силами старался похоронить, явился вновь и требует своего места в его жизни. Он пытался убедить себя, что все эти его переживания не стоят выеденного яйца. Важно только одно: его дочь, Лиззи, жива и здорова и находится у Джессики.
— Потрясающе, — прошептал Тед. — Просто потрясающе!.. Лиззи... Дейерде...
— Так ты полагаешь, это Дейерде?
— А кто же еще? — не поднимая глаз, бросил Тед.
Вероятно, что-то в его голосе насторожило Джона, и он пристально посмотрел на Теда, изучая выражение его лица.
— Все это как-то странно. Мне позвонила женщина, она разговаривала с моей секретаршей, и заявила, что наш клиент, Тед Джексон, был бы крайне заинтересован ее сообщением. Звонила явно американка — знаешь, из таких, деловых слишком. Их хлебом не корми, дай покомандовать. Да что тебе объяснять... Где ни объявятся эти деловые, все вокруг должны сразу же плясать под их дудку. Словом, она бы все равно не отстала, пока бы до меня не добралась...
Это точно была Банкрофт! Развязалась с очередной своей миссией по спасению человечества, чтобы влезть в мою жизнь, подумал Тед.
Бог ты мой... Знает ли он таких? Еще как знает!..
Тед плотно сжал губы. Одно только воспоминание о Джесс резануло его как бритвой.
Но у нее Лиззи! И по фотографии даже невооруженным глазом видно, что она души не чает в девочке. Отец и собственник заговорили в нем во всю силу: Тед смотрел на шестилетнюю дочь в пурпурном купальнике едва ли не как на предательницу.