Сын света (другой перевод)
Шрифт:
Во время похода никто не умер; фараон и регент гордились тем, что ведут обратно своих людей в полном составе. Некоторые приболевшие передвигались с большим трудом, с нетерпением ожидая, когда вернутся и отдохнут несколько недель; камнетеса, ужаленного в ногу черным скорпионом, несли на носилках. Его высокая температура и боли в груди не могли не беспокоить врача экспедиции.
Рамзес взобрался на холм и заметил вдалеке небольшое зеленое пятнышко.
Первые поля, самые близкие к пустыне! Регент обернулся и сообщил хорошую новость. Крики радости взметнулись к небу.
Один охранник с ястребиным взглядом указал пальцем в сторону скал.
— К нам приближается какой-то маленький караван.
Рамзес сосредоточился. Сначала он увидел только какие-то неподвижные тени, затем различил несколько ослов и двоих наездников.
— Странно, — сказал охранник. — Похоже на воров, которые пытаются скрыться в пустыне. Надо их задержать.
Небольшой отряд отделился от колонны и отправился выполнять это задание.
Немного погодя они привели двух пленников регенту. Сетау метал громы и молнии, Амени чуть не падал от усталости.
— Я знал, что я тебя найду, — прошептал он на ухо Рамзесу, в то время как Сетау занялся укушенным камнетесом.
Шенар первым поздравил отца и брата. Они совершили настоящий подвиг, который непременно должен быть занесен в анналы истории. Старший сын предложил свои услуги в качестве редактора, но Сети доверил это задание Рамзесу, который ревностно принялся за дело со своим неизменным помощником Амени, крайне дотошным во всем, что касалось подбора нужных слов и изящества стиля. Участники экспедиции на все голоса рассказывали о чуде фараона, который спас их от страшной смерти.
Один лишь Амени не разделял всеобщей радости. Рамзес решил, что это его слабое здоровье являлось причиной его хмурого настроения, однако он хотел внести ясность.
— Что не дает тебе покоя?
Юный писарь приготовился к испытанию, лишь искреннее признание помогло бы ему очиститься душой.
— Я сомневался в твоей матери и думал, что она хочет завладеть верховной властью.
Рамзес расхохотался.
— Твоя чрезмерная работа тебя когда-нибудь убьет, дружище. Я вынужден буду заставить тебя прогуляться и сделать несколько упражнений.
— Видишь ли, она отказывалась послать экспедицию на помощь…
— Разве ты не знаешь, что между фараоном и великой царской супругой существует невидимая связь?
— Теперь я этого никогда не забуду, можешь мне поверить.
— Но меня удивляет другое: отчего красавица Исет не торопится броситься мне на шею?
Амени опустил глаза.
— Она… так же виновата, как и я.
— Что же она сделала?
— Она тоже подумала, что твоя мать устроила заговор, и принялась жестоко критиковать ее и обвинять.
— Надо послать за ней.
— Приличия требуют, чтобы мы…
— Пошли за ней.
Красавица Исет, которая на этот раз даже забыла накраситься, бросилась в ноги Рамзесу.
— Прости меня, умоляю!
Волосы разметались у нее по плечам, нервными руками она хваталась за лодыжки регента.
— Я так переживала, места себе не находила…
— Неужели этого достаточно, чтобы начать подозревать мою мать в такой гнусности и, что еще хуже, порочить ее имя?
— Прости, прости…
Исет рыдала.
Рамзес поднял ее. Прижавшись к нему, она продолжала всхлипывать у него на плече.
— С кем ты говорила? — строго спросил Рамзес.
— Со всеми подряд, уже не помню… Я была страшно напугана, я хотела, чтобы кого-нибудь послали вам на помощь.
— Необоснованные обвинения могли бы привести тебя к суду визиря; если преступление попрания чести верховного правителя доказано, это грозит заключением или изгнанием.
Красавица Исет разрыдалась. В порыве отчаяния она вцепилась в Рамзеса.
— Я попробую защитить тебя, поскольку твое раскаяние искренно.
По возвращении фараон опять встал у руля государства, которым его супруга так хорошо управляла в его отсутствие. Высшая администрация доверяла царице, которая предпочитала ежедневную работу политическим играм, которыми увлекались слишком многие придворные. Когда Сети вынужден был на некоторое время оставлять свое место верховного владыки, он отправлялся в путь со спокойной душой, зная, что супруга не предаст его и страной будут управлять мудро и справедливо.
Конечно, он мог бы дать больше полномочий регенту, но царь предпочитал предоставить действовать взаимному влиянию, предавать свой опыт постепенно, посвящая сына в тайны магических основ, нежели ввергнуть в закрытое пространство власти, где его поджидало столько опасных ловушек.
Рамзес был сильным человеком, личностью с размахом. Он был наделен способностью править и противостоять любым превратностям судьбы, однако будет ли ему под силу вынести давящее одиночество фараона? Чтобы подготовить его к этому, Сети заставлял Рамзеса путешествовать и мысленно, и на деле — впереди оставалось еще много работы.
Туйа представила суверену Нефертари. Завороженная, молодая женщина не смогла вымолвить ни слова и лишь поклонилась царю. Сети внимательно посмотрел на нее и посоветовал как можно более строго и неукоснительно исполнять свои обязанности. Управление штатом прислуги в доме великой царской супруги требовало от исполнителя твердости и скромности. Нефертари удалилась, не посмев поднять глаза на правителя.
— Ты был довольно строг, — заметила Туйа.
— Она еще совсем юная.