Сын ведьмы. Дилогия
Шрифт:
Другие вышибалы на помощь Алексею явно не торопились, а хозяин таверны в мольбе сложил ладони: то ли просил казака не допустить поножовщины, то ли умолял не вмешиваться в чужие разборки.
Алексей парадоксально сумел удовлетворить обе невысказанные просьбы. Казак с обеих рук метнул ножи в стороны драчунов.
Стальные жала злыми осами промелькнули в воздухе. Морские бескозырки сдуло с голов буянов.
Оба моряка вскрикнули от боли. На пол упали срезанные лезвиями клочки волос. У каждого на голове закровоточили неглубокие царапины. Моряки обернулись посмотреть, куда сумасшедший казак зашвырнул их ножи, и… обомлели.
Клинки,
В таверне воцарилась мёртвая тишина. Матросы попытались вытащить клинки из древесины, но не сдвинули их даже на миллиметр. Белые бескозырки с яркими помпончиками приколотили словно гвоздями, по самую шляпку. О прерванной ссоре все позабыли, кинулись увлечённо вытаскивать, вернее, пытаться по очереди вытаскивать, ножи из опорных колонн. Но лезвия вошли в дерево поперёк волокон, и от приложенных усилий даже не шевелились. Новый аттракцион захватил зрителей: после двух экипажей кораблей, за рукоятки ножей брались все, даже вышибалы и официанты ладони приложили. Однако рукояти остались недвижимы, превратившись в редкие реликвии, на которые скоро сбежится поглазеть вся публика порта Вакканай. Главной же диковинкой теперь надолго станет меткий силач, казак – вышибала. Денежки потекут в кассу «Шторма» рекой.
Хозяин таверны подозвал русского к барной стойке, довольно огладил пальцами тонкие длинные усы.
– Он говорит, если будешь каждый вечер проводить в таверне, то удвоит оплату, – перевёл слова хозяина Юрка. – В свои выходные можешь не исполнять обязанности вышибалы, просто сиди за столиком, пей сакэ, угощай друзей – все расходы за счёт заведения.
– И сколько друзей вытерпит «жаба» достопочтенного? – съязвил казак, которому претило превращаться в кабацкого шута.
Расчётливый хозяин хитро улыбнулся и показал пальцами квадрат.
– За столиком лишь четыре места, – перевёл ответ Юрка.
– Каждый день по четыре, а не только по выходным, – сразу оценив перспективу дармового прокорма, встрял в разговор казначей отряда и пихнул локтем в бок атамана – простофилю. – Соглашайся, так мы ещё и Федю на довольствие поставим, а то мне надоело с ним в кабаке питаться по очереди. Юрку – чужака ты вон каждый раз за стол берёшь.
– Юрка меня бесплатно японскому языку учит, а ты, Андрюха, только нажираться в «Шторм» приходишь, – оттолкнул жадного до дармовщины анархиста Алексей. Однако отказываться от выгодного коммерческого предложения было глупо, всё равно в законный выходной вечером делать нечего. У Юрки тоже личные дела есть, а книжку можно и при свете ламп почитать в таверне, опять же экономия – керосин покупать не потребуется. Если за порядком не следить, то можно не отвлекаться. – Лады, Юрка, переведи, что я согласен безвылазно просиживать, с позднего вечера до глубокой ночи, в «Шторме».
После знаменательного происшествия, в таверне уже никогда не пустовали места. Но работы у казака – вышибалы, наоборот, даже поубавилось. Белые бескозырки, прибитые ножами к колоннам, красовались, как в иных охотничьих домах рогатые головы оленей на стенах. Каждый посетитель считал своим первейшим долгом приложить усилия, чтобы хотя бы слегка расшатать глубоко вбитое лезвие. Рукоятки ножей отполировали потными ладонями до зеркального блеска. Дружки подшучивали над новичками – неудачниками и, бесцеремонно тыкая пальцами в сторону видного казака, в очередной раз перевирали историю. По россказням уже выходило: будто бы острые лезвия ножей, чуть ли не полоски скальпов срезали с голов забияк – волосы клочьями витали в воздухе, а кожа свисала лоскутами, забрызгивая белые робы моряков и половицы таверны кровью. Настоящих очевидцев уже и след простыл, но капельки крови на краешке бескозырок, и вбитые на уровне, чуть выше головы, клинки – гвозди – навевали мрачные картины былого события.
То, что служки добавили чуток крови, куриной, уже после, под покровом глухой ночи, знал только местный персонал. Только, кто же станет разрушать легенду – себе дороже станется. Ну, а к Алексею с расспросами приставать посетители побаивались, даже выпить за компанию теперь фамильярно не предлагали. Грозная слава непобедимого поединщика ограждала казака и от вызова помериться силой. Тем, кто, спьяну, замахивался на глупую выходку, сперва советовали приложиться к рукояткам ножей – хотя бы пошевелить реликвию, а уж после дерзить великану.
Однако же нашлись все – таки дуралеи заморские, что вознамерились силой богатырской помериться с казаком. Приплыли здоровенные мордатые бугаи из далёкой Северной Америки, на японских островах у них была пересадка на пароход до Гонконга. Вот и решили парни вечерок скоротать в самой лучшей таверне порта Вакканай. В досужие сплетни про местного чудо – богатыря янки не верили, считали очередной хитростью азиатов. Ножи япошки могли вбить в дерево молотком, как гвозди, а ряженого казака держать в питейном зале просто для антуража. Поэтому, чуть подвыпив, расхрабрились и бросили казаку вызов на честный поединок.
Маклеры сразу засуетились, давно такого ажиотажа в зале не наблюдалось. Многие иностранцы поставили деньги на пришлых. Любители французской борьбы опознали среди весёлой компании призёра престижных в Европе и Америке соревнований. Знатоки борьбы посчитали, что приёмы кэндо, дзю – дзюцу и каратэ не помогут казаку, ведь по правилам цивилизованного стиля борьбы они неприменимы. А просто физической силы для победы во французской борьбе – мало.
– Чего хочет от меня этот бугай? – с раздражением отвлёкся от книги Алексей. Сегодня, в свой законный выходной, он вышибалой в зале не работал.
– Насколько я понимаю французскую речь, – почесал затылок интеллигент-Андрюха, – мужик предлагает с ним побороться на арене.
– Да пошли его к чёрту, по – французски, – отмахнулся от назойливого выпивохи казак.
– Не-е, эти ребята от тебя просто так не отстанут, – замыслил срубить полёгкому деньжат анархист. – Лёха, наваляй американским жлобам, чтобы русского казака надолго запомнили.
– И каковы правила в его борьбе? – с прищуром глянул на здоровенного атлета Алексей. В душе затлела искра азарта.
– Так нельзя ничего, – пожал плечами знаток. – Приёмы какие-то простецкие имеются, но я их не знаю. Тут главное – медвежья сила!
– Так какая же тогда это французская борьба, коли без подлых приёмчиков, – усмехнулся Алексей. – Её бы тогда русской прозвали.
– А её так иногда и называют, – усмехнулся Андрюха. – Ты знаешь, сколько в ней русских чемпионов?
– А этот настырный американец тоже чемпион? – расслышав подбадривающие выкрики из толпы поклонников, понял Алексей.
– Да что нам заморские чемпионы?! – расхрабрился анархист. – Алексей, давай завалим хвалёного бугая. Вот хохма будет!