Сын воды. В стране райской птицы. Амок
Шрифт:
— Вот что, Тайдо, — сказал он озабоченно, — не думает ли Манг взять эту рыбу в жены? Тогда нарушится наш договор. Мы ведь, можно сказать, сшили ему кану.
— Я и сам этого боюсь, — хмуро ответил Тайдо. — Но ведь Манг сказал, что передаст ее белым.
— Когда еще это будет, а пока что она тут совсем лишняя. И зачем нам заботиться о ней? Пусть себе идет на все четыре стороны.
— Манг не согласится, — сказал Тайдо. — Он ее жалеет и, кроме того, хочет через нее познакомиться с белыми.
— А зачем это нужно?
— И я то же самое думаю, да что ты сделаешь, если он это крепко вбил себе в голову?
— Так можно избавить его от забот, — предложил Кос, — возьмем ее да и отвезем на какой-нибудь остров. Пусть сама ищет дорогу. А Манг тогда женится на Мгу и будет себе жить, как все добрые люди.
Тайдо признал, что мысль довольно удачная. С этими белыми Манг может совсем отбиться от дому. Сам Тайдо стареет, младший сын погиб, и может случиться, что семья совсем останется без мужчины.
А Манг между тем думал о новом путешествии: нужно было во что бы то ни стало найти белых. Мисс Грэт нерешительно обратилась к нему, показывая, что надо бы отправляться в путь, и очень обрадовалась, когда он оживленно потряс головой в знак согласия.
В тот же день Тайдо и Кос велели, чтобы Манг и все женщины, кроме белой, шли в лес по ягоды.
IX
В лесу. — Она! — Гуанако подвел. — Отступление. — Исчезновение Белой птички. — Снова Манг спас. — Корабль. — Торжественная встреча «капитана Манга»
Этот берег можно было считать границей, за которой начинались лесные просторы. Чем дальше на восток, тем гуще и выше становились леса. А среди них возвышались снеговые горы.
Хотя эти места и находятся довольно-таки далеко от экватора, но большинство деревьев и кустов зеленеют здесь круглый год. Чаще всего встречается бук — не особенно рослое дерево с мелкими жесткими, но пахучими листьями. Обычно эти листья пучками собираются на концах веток, и издали такой бук напоминает итальянскую сосну.
Время от времени встретишь магнолию с блестящими, будто лоснящимися от жира листьями. Из этой зелени выглядывают красивые белые цветы вроде наших болотных лилий. Кору магнолии используют тут как лекарство от разных болезней.
То тут, то там поперек дороги лежали великаны-деревья. Они, видно, упали, подточенные старостью. На них тотчас набросились и облепили со всех сторон мхи, лишайники и, между прочим, грибы. Хозяйки, ясное дело, не прошли мимо этих грибов.
Поход по ягоды показался бы всем приятной и легкой прогулкой, если бы не колючий кустарник — колофата. Ну и помучились же наши путешественники из-за его острых шипов! Даже хотели вернуться, но Манг вскоре вывел всех на широкую светлую поляну, где росло много ягод, похожих на нашу малину.
Пока женщины собирали ягоды, Манг, на котором лежала ответственность за весь этот маленький отряд, решил обойти поляну, посмотреть, нет ли какой опасности. Он углубился в лес, повернул направо — и вдруг увидел вьющийся над лесом дымок.
Манг остановился как вкопанный. Что делать? Спешить ли назад, предупредить женщин и вместе с ними спасаться бегством или сначала разведать, что там такое? В конце концов он выбрал последнее: все-таки стыдно удирать, не зная от кого. И он стал прокрадываться вперед.
Как тень, скользил он от дерева к дереву, пока не увидел в просвете костер и вокруг него фигуры людей. Потом распластался на земле и стал подползать ближе. Спустя несколько минут он уже мог разглядеть четверых мужчин, которые сидели у костра на берегу ручья. Это были она.
Раньше Манг не встречался с ними, но узнал сразу — по рассказам отца, которых наслышался еще с детства. Такими он их и представлял себе: высокими, сильными, суровыми. На бронзовых телах — широкие накидки из шкур гуанако, лисиц и крыс, рядом, на траве, — луки, стрелы, пики.
День был в разгаре, но в лесу стояла необычайная тишина. В здешних местах совсем нет лесных птиц, нет далее жуков, мух и разных козявок, которые так и гудят у нас. Может быть, поэтому Мангу и удалось услышать несколько слов из разговора мужчин у костра. Понять всего он, конечно, не мог, потому что у она свой, особый язык. Во всяком случае достаточно было того, что Манг услышал слово «фуиджи» и заметил, как один зло махнул рукой в сторону берега. Значит, речь шла о них и не сулила ничего хорошего.
Вдруг позади у Манга послышался шорох, треск, топот. Манг оглянулся и увидел гуанако.
Этот самый шум услышали и она. Они схватились за оружие и крадучись двинулись… прямо на Манга.
Манг оцепенел. Бежать бесполезно: они все равно догонят его. Прятаться поздно: стоит сделать малейшее движение — и они обязательно заметят. Одним словом, этот проклятый гуанако погубил его.
А она между тем приближались. Лежать на месте и ждать, когда они подползут совсем близко, было нельзя, и Манг осторожно подался в сторону. Гуанако, заметив человека, испугался и метнулся в другую сторону. Это и спасло Манга. Она, конечно, бросились преследовать животное, а когда, убедившись, что гнаться бесполезно, они вернулись, Манга уже и след простыл.
Найдя женщин на той же поляне, он сразу повел их домой.
Но там никого не было: ни стариков, ни белой девушки. Не хватало и одной лодки. Значит, они на ней поплыли. Но куда? Зачем?
— Может, и тут уже побывали эти она? — тревожно сказала мать.
— Нет, — успокоил ее Манг, — они бы все тут забрали и разрушили, а вон даже кану стоят. Вот только времени нельзя терять. Скоро они вернутся или нет?
Каждую минуту можно было ожидать появления врагов. Женщины принялись сносить пожитки в те две кану, что стояли у берега.